Они возникли мгновенно, готовые в любой момент «заработать». Я никогда особо не любила одаренных и теперь понимала, что конкретно обладатели Дара говорить вызывают у меня наибольшую неприязнь.

Даже несмотря на то, что с таким человеком я прожила всю сознательную жизнь. Но он никогда не использовал Дар просто так. Я вообще крайне редко это видела.

В отличие от мамы, которая при малейшей возможности выпускала свою алую дымку. Да даже мне именно что приходилось его применять. Если бы не растущая с каждым днём сила, прожила бы прекрасно без проявления Дара осязать.

– Что именно ты хочешь знать?

Она выпрямилась и уже более спокойно посмотрела на меня. Затем аккуратно присела на соседний камень, царственно скрестив пальцы на коленях. Словно принимать страждущих собралась.

Я же прикусила губу, пытаясь сформулировать, что хочу. Этот вопрос был сложным, учитывая, что я практически ничего не знала. К драконам сомнения! Я выпалила:

– Все! Кто и откуда он, как оказался в южном полисе? Расскажите все, что знаете.

Жажда если не понять, то хотя бы урывками составить представление о монстре, что приложил руку к моему рождению, была невыносимой. Наверное, это беременность так влияла.

Потому что, когда отец рассказал о нем, мне захотелось озлиться, поехать в Солитдар и выложить всю правду. Но сейчас внутри зрело какое-то бешеное упрямство.

Я хочу знать о Редмонте Перейе. Мне это просто необходимо. Пусть он и конченый человек, судя по рассказу отца, но, как часть его, я желаю понять. Оценить сама и попробовать принять факт своего рождения.

– Пойдём. Разговор будет долгим.

Надеюсь, мне удалось сдержаться и не выказать облегчения. После этих слов женщина встала и подняла бурдюк, пошла в сторону нашего шалаша. Мы не обсуждали, что будет, когда погода испортится. Заведу этот разговор после.

А пока я едва не подпрыгивала от нетерпения. Сейчас я узнаю хоть что-то. А может, и гораздо больше, чем могу себе представить. Всё-таки Ума не простая смертная.

Добрались до шалаша в рекордные сроки. Меня уже разрывало от любопытства. Ума же указала на наше импровизированное ложе и села напротив.

Снова в своей манере и царственной позе. Она вообще была очень величественной, словно всю жизнь проходила в должности Председателя правящих.

Я знала, что ее очень уважали и любили, Оринтадар процветал, да даже район Гнилых специей разительно отличался от того, что было в Монсдаре. Восточный полис был прекрасен, и это явно результат большой работы, а далеко не удачи.

– В своё время семейство Перей было очень знаменито. У них всегда кто-то присутствовал во власти. Говорят, великий и старинный род ведет своё начало от первых правящих.

Я открыла рот от удивления. Начало было многообещающим.

– В наше время представители рода боролись за главный пост. И он достался брату Редмонта – Регнару. Его позже сместил с должности Коул. Естественно, другого брата такая участь не устроила, и он отправился в полис, где можно было купить все.

Я слушала ее, затаив дыхание. Потому что для меня все эти политические игры были не то что в новинку, они взрывали мозг!

– Регнар показал себя неплохим Верховным. Жестким и бескомпромиссным, держащим в руках власть, не дающим никому и шанса противостоять себе. Но Редмонту он прощал почти все. Отдал на откуп целый полис, лишь бы не разбираться с ним лично, и отмахивался от попыток брата свергнуть его, как от назойливых мух.

А вот продолжение мне не понравилось. Историческая справка была, вне сомнения, очень интересной, но я хотела большего. Точнее, другого. Я хотела сложить мнение об этом человека, а по таким данным сделать это оказалось сложно.

– Но все изменилось, когда Редмонт организовал покушение на собственного племянника, посадив на приказ его молодого дракона.

Я удивленно распахнула глаза. Почему-то именно эта новость отозвалась в сердце тревожной ноткой. Не знаю почему, но даже пальцы стало покалывать от проявления Дара. Откуда такая реакция?

Руки вспотели, а взгляд опустился в пол сам собой. Ума замолчала, очевидно, заметив это. Она обеспокоенно спросила:

– Лира, что-то не так? Мне прерваться?

Что мне было ей ответить? Пожалуй, ничего. Не могла же я признаться, что интуиция подсказывает мне, что в этом моменте кроется что-то необъяснимо ужасное.

Что кажется, именно тогда случилось нечто непоправимое, дающее отсылку к происходящему сейчас. Я еле выдавила из себя:

– Нет-нет, все нормально. Прошу вас, не останавливайтесь.

Но глаз все же не подняла. Лихорадочно соображала, пытаясь понять, в чем же подвох. Что могло случиться столько лет назад, что вызывает сейчас отклик в сердце. Ума настороженно продолжила:

– Тогда Регнар поставил брата перед фактом и посадил под контроль. Даже, говорят, связал его Даром. Потому что был сильнее. Но это мы вряд ли уже узнаем.

– А дальше… Что было дальше?

От странного волнения голос охрип. Что же такого случилось много лет назад? Но, как правильно пояснила Ума, теперь мы не узнаем. Редмонт мёртв, а Регнар…

Не успела Ума продолжить, как я перебила ее новым вопросом:

– А Регнар Перей жив?

На секунду она растерялась. А потом утвердительно кивнула. Мне до боли хотелось узнать, где он и как можно его найти, но я яприкусила язык. Все дело в том, что надо сначала получить ответ на первый вопрос. Настолько полный, насколько это возможно.

– Потом Редмонта как подменили. Он стал ещё более кровожадным и алчным до денег. Организовал в Солитдаре подпольную работу по извлечению прибыли. Если раньше все его интриги были направлены против далекого Нортдара, то позже стал страдать полис. Это длилось очень долго. Ровно до того момента, пока правящий не взлетел на воздух.

Я открыла было рот, но тут же захлопнула его. На языке раньше вертелись сотни вопросов, но сейчас они улетучились. Канули куда-то далеко, и я в растерянности посмотрела на Уму.

Потому что внезапно не нашлась, что спросить. И хотя ее рассказ не отличался подробностями, не давал Редмонту характеристику как человеку, не рассказывал о его привычках или тайных желаниях… Я не знала, что бы ещё хотела узнать. Прикусила губу от досады. Вот правду говорят: не спрашивай о том, о чем не готова услышать. Со мной так и вышло.

– Я с ним почти не общалась. На съездах он всегда вёл себя спокойно, обособленно. В отличие от тех же Хохохо, в споры не встревал и ничего не пытался доказать. У него в Солитдаре был свой мирок, где он безраздельно правил.

– Хохото? Это который Чевейо?

Нахмурилась, вспоминая мужчину, что пытался напасть на меня в Монсдаре после выступления. Венусу было крайне важно до него добраться, и он использовал меня в качестве приманки.