агрессивность. Девочка болела диабетом: мы проверили уровень сахара в крови, который оказался критически низким. Спутанность сознания — один из симптомов гипогликемии, и обычно после укола все проходит. Мы сделали инъекцию и стали ждать, пока она подействует, а родители начнут нас благодарить.

Но укол не помог.

Мы снова проверили уровень сахара, который вернулся в норму, однако состояние девочки не менялось.

Поэтому мы (довольно спешно) повезли ее в больницу. Пока мы еще не возвращались туда и не знаем, что привело к спутанности сознания. Это могли быть наркотики или алкоголь, психиатрические проблемы, травма головы или просто плохой сон. Естественно, когда мы окажемся в этой больнице еще раз, то спросим, что медикам удалось выяснить. У нее не было температуры, не было никаких других хронических заболеваний, кроме диабета, зрачки в норме, реагируют на свет: в общем, ничего из ряда вон выходящего.

Довольно часто нам попадаются простые случаи, с которыми разбираешься, практически не задумываясь, по-этому, натыкаясь на нечто необычное, ты порой оказываешься сбитым с толку. Как правило, тут достаточно встряхнуться и вспомнить, чему тебя учили, но случается и такое, что ты впадаешь в ступор. Как с этой девочкой.

После этого поста на мой сайт заходило множество людей, задавших в поиске «Отец, дочь, изнасилование». Интернет порой бывает весьма пугающим местом. Насчет девочки: выяснилось, что она выпила водку, которая и вызвала спутанность сознания и повышенную агрессию.

ORCON

ORCON — самая большая проблема службы скорой помощи и причина большинства трений между персоналом/руководством. Я еще не раз буду возвращаться к этой теме, потому что она действительно серьезная.

На данный момент у меня нет напарника (то есть мне не с кем работать, я сижу на станции и бездельничаю), так что давайте-ка я расскажу вам о великом боге ORCON и о том, как он управляет жизнью каждого фельдшера скорой помощи в Великобритании.

Это довольно скучно, так что я не обижусь, если вы не станете читать эту главу.

Правительство обожает для всего придумывать целевые показатели: от школьных оценок до времени ожидания результатов обследования на рак груди и количества поездов, циркулирующих по стране одновременно.

У скорой помощи имеется главный целевой показатель, который и называется ORCON. Он был установлен в 1974 году и обозначает скорость, с которой мы обязаны реагировать на вызовы категории А. (это вызовы с наивысшим приоритетом, хотя с учетом порядка присвоения категорий туда редко попадают действительно серьезно больные пациенты).

К месту вызова категории А в Лондоне мы должны прибыть за 8 минут. Вроде бы все просто.

Неважно, что происходит пациентом, главное, чтобы через 8 минут мы были у него. Например, если мы доедем до человека, который мертв уже два дня, за 8 минут, это будет зафиксировано как «Успех». Если мы приедем к пациенту с сердечным приступом за 9 минут, окажем необходимое лечение и обеспечим дальнейшее выздоровление, это все равно будет «Неудача».

Для тех, кто живет не в Лондоне, хочу добавить, что тут большие проблемы с пробками и много очень узких улиц. Жители говорят более чем на 300 языках, и порой добраться до места бывает ой как нелегко. Мы перегружены, персонала не хватает, приходится задерживаться в больницах из-за их переполненности и у пациентов из-за их невежества.

Но все это не имеет значения, лишь соблюдайте 8-минутный интервал. Если мы являемся на 75 % вызовов за 8 минут, то правительство повышает финансирование, что означает набор недостающего персонала, новые машины и тому подобное… В противном случае финансирование остается на прежнем уровне, и нам приходится справляться самим. В этом году мы вроде бы достигли целевого показателя, но едва-едва.

Нет никакого обоснования именно 8-минутному интервалу, за который надо приехать к пациенту: смерть мозга происходит через 4 минуты или около того; для травм, требующих немедленного вмешательства, существует так называемый «золотой час». Ходят слухи, что это интервал, за который члены парламента должны проголосовать после того, как прозвенел специальный звонок, — кто знает? Ни один человек из всех, с кем я это обсуждал, не смог сказать ничего внятного.

Пожалуй, это будет мой последний пост о скучных официальных стандартах Лондонской службы скорой помощи.

Так что возрадуйся, о читатель!

О!.. Ерунда…

По вполне понятным причинам эта тема некоторое время доминировала в моем блоге: часть тех постов я включил сюда, потому что вряд ли вы захотели бы подробно читать про то, как мне было плохо. Редактировать посты для книги я не стал, именно в таком виде они появились у меня на сайте. Писать их я начал меньше чем через 2 часа после возможного заражения.

У всех работников здравоохранения есть общий страх. Сегодня мне пришлось столкнуться с ним лицом к лицу.

Второй вызов за смену: «мужчина, 50 лет, упал на улице». Обычно это означает какого-нибудь пьяницу, но мы все равно поспешили на место происшествия, на случай, если у пациента действительно что-то серьезное (мы всегда спешим — это единственный способ время от времени успевать). Приехав по адресу, мы обнаружили мужчину, который лежал на земле и бормотал что-то невнятное. Лицо у него было разбито, и, судя по всему, сломана челюсть. Прохожие сообщили, что он «просто упал». Потом у пациента началась рвота, а поскольку было темно, мы поспешили погрузить его на каталку и завезти в машину.

Первичный осмотр показал отсутствие мышечного тонуса в правой половине тела; в остальном жизненные показатели были нормальными. Решив не пытаться что-то предпринимать самостоятельно, мы повезли его в больницу. На полпути его опять стало рвать, мужчина закашлялся, и брызги рвоты с кровью разлетелись по всей машине.

…а часть их попала мне в открытый рот.

Неприятно, но что поделать. Дальше пациент начал шевелиться, к нему вернулась способность двигать конечностями и разговаривать. Хорошо, значит, я смогу его расспросить. Я узнал его имя, дату рождения и адрес. Потом спросил, какими хроническими заболеваниями он страдает.

— У меня СПИД (синдром приобретенного иммунодефицита), — ответил он.

Ничего себе!

До этого ничего не попадало от пациентов ко мне в рот (за исключением разве что шоколадок во времена, когда я работал медбратом), поэтому, конечно, в первый же раз мне достался ВИЧ (вирус иммунодефицита человека).

Мой напарник уставился в зеркало заднего вида, и мы с ним обменялись взглядами. Сотрудники скорой знают, что это