Жанна согласилась. Что-то останавливало, после долгого отсутствия она никак не могла решиться вернуться домой. В свое время мама была против брака с Себастьяном. Кроме того, она сама собиралась устроить личную жизнь, и теперь Жанна была не слишком уверена, что ее примут в родном доме.

В родной город, покинутый когда-то, Жанна вернулась вечером. Денег было достаточно, чтобы начать жизнь сначала. Первым делом она позвонила матери. Отчим, а именно он поднял трубку, не узнал ее и позвал Ольгу Владимировну.

– Мама! Я приехала! – выпалила Жанна.

– Доча?! Откуда ты звонишь? – изумилась мать.

– Я уже в городе! Приехала насовсем.

– Ты одна? – с неясной настороженностью спросила Ольга Владимировна.

– Да, мама! Одна. Совсем. К тебе можно? – уловив напряжение в голосе матери, спросила Жанна.

– Конечно! Мы ждем тебя!

Через полчаса Жанна рассказывала матери о своих злоключениях. Поведала о том, как погиб Себастьян, о том, как потеряла сына, о том, что сама воевала и дважды была ранена, умолчала. Ни к чему знать о таком матери. Отчим сидел за столом, молча слушал рассказ Жанны и только хмыкал. Когда Жанна закончила, угрюмо спросил:

– Жить где собираешься? У нас, как ты понимаешь, и так развернуться негде. Денег небось привезла много. Там по заграницам такие, как ты, лопатой гребут! А тут каждую копейку потом поливаешь. Надо тебе думать о жилье!

– Вася! Ну ты что! Дочка едва ли не с того света вернулась! – запричитала Ольга Владимировна.

– Вот я и говорю! Не ждали ее! Не молодые мы уже, чтобы нервы трепать! Переночует, а завтра пусть ищет, где жить! – отрезал отчим.

Вдвоем с мамой они засиделась в тот вечер допоздна. Утром, запершись в ванной, стала обдумывать, как жить дальше. Университетский диплом пропал после бомбежки. Паспорт – только заграничный. Жить негде. Сложилось так, что никому она не нужна на родине.

В университете с ней даже не стали разговаривать. Потребовали паспорт. Пришлось отправиться в милицию. Написала объяснительную, заплатила солидный штраф за то, что не обратилась для замены паспорта своевременно. С работой, как выяснилось, дело обстояло совсем плохо. Учителя с высшей категорией работали продавцами на рынке. Промышленность практически остановилась. Безработица и безденежье, вот что грозило Жанне. А еще открытым оставался вопрос с жильем. На то, чтобы купить квартиру, денег не было. Единственный вариант – снять. Но цены оказались пугающими. Она попыталась связаться с оставшимися в городе друзьями, но так ни до кого и не дозвонилась.

То, что ей удалось снять комнатку в частном доме, на окраине города, Жанна посчитала огромным везением. В самом деле, жилье обошлось почти в пять раз дешевле, чем в центре. Гораздо хуже дела обстояли с работой. Наученная горьким опытом, Жанна готова была заниматься чем угодно, но вот только предложение значительно опережало спрос. Рабочих мест не было. Даже на рынок продавцом устроиться оказалось совсем не просто. Кому-то из хозяев казалось, что Жанна слишком молода, кому-то наоборот. Выручила бабка Варя. Хозяйка домика, в котором сняла комнату Жанна. Баба Варя свела жиличку со своей подругой, та работала нянечкой в детском саду. Разговор с заведующей, состоявшийся через три недели после возвращения девушки в родной город, оказался непростым. Но воспитателей не хватало, и Алина Дмитриевна, связавшись с университетом по своим каналам, убедилась в том, что Жанна действительно его закончила, причем весьма успешно, и смирилась с отсутствием нужных документов.

– Значит, так, голубушка! Я тебя беру. Но условие такое. Полностью я тебя оформлю только при наличии паспорта и диплома. Ясно? До того времени будешь работать на птичьих правах. Ты сама в таком случае будешь заинтересована получить документы. Согласна?

– Да! Когда приступать? – уточнила Жанна.

– С понедельника! – коротко ответила Алина Дмитриевна и углубилась в изучение очередного декрета, как обычно ставившего все с ног на голову.

Это может показаться странным, но в начале лета Жанна, хотя и ощущала накопившуюся за год усталость, совершенно не стремилась в отпуск. Более того, перспектива оказаться одной, без привычной детворы, пугала ее. Поэтому предложение Алины Дмитриевны вместо отпуска отправиться воспитателем в детский лагерь отдыха Жанна восприняла с воодушевлением.

– Сама подумай, голубушка. Свежий воздух. Великолепный сосновый лес. Озеро рядом, санаторная зона. По вечерам, когда детей уложишь, можно и на дискотеку сбегать. Ты же у нас совсем молоденькая, от парней наверняка отбоя нет. Опять же – лишняя копейка не помешает. Отдохнешь, здоровье поправишь, чтобы с новыми силами вернуться в детсад. Да и город рядом, всего-то полчаса на электричке! – убеждала Жанну Алина Дмитриевна, не замечая, что девушка уже летит в тот самый лес, который красочно описывала заведующая.

К тому времени, как детский сад закрыли на плановый ремонт, Жанна уже упаковала сумку, чтобы отправиться в неизвестность. Ее немного смутили слова заведующей насчет парней, но с того момента, как она потеряла Лукса, никого у нее не было. Всю зиму даже мыслей на эту тему не возникало, а сейчас…

Жанна остановилась возле распахнутого платяного шкафа. Взгляд зацепился за светло-кремовый брючный костюм. Предельно простой и в то же время элегантный, он был особенно хорош в сочетании с сербской нежно-оливковой блузой. Его подарил Жанне Себастьян, незадолго до войны. Она надевала его всего несколько раз и всегда производила фурор. Вот и сейчас – Жанна не удержалась и невольно вспомнила, какая она была, довоенная жизнь. Память услужливо нарисовала яркую картину – освещенный зал, дамы в вечерних туалетах, Себастьян в светлом, безупречном костюме – и она рядом. Тронутые загаром плечи оттенены нежнейшим батистом блузы. Алые цветочки ручной вышивки дополняют ослепительную улыбку. Нежно-кремовое бюстье делает грудь более пышной и соблазнительной, свободно спадающие брюки создают иллюзию полета. Как же она тогда была счастлива! Увы, Себастьяна уже не вернуть, как не вернуть прежнюю жизнь.

Платье из маркизета, когда-то безумно дорогое – тоже подарок мужа. Насыщенный винный цвет легкой ткани удивительным образом гармонировал с отросшими за зиму каштановыми волнистыми локонами. Платье по-прежнему безупречно облегало точеную фигуру. Немного поразмыслив, Жанна отправила его вслед за костюмом в сумку. Мало ли, вдруг и впрямь удастся сходить на дискотеку!

Разбитые кроссовки вряд ли выдержат испытание лесом, но других не было, оставалось надеяться, что эти не развалятся в первый день. Шлепанцы – не лучшая обувь для прогулок, но все же не босиком. А вот на босоножки, единственную подходящую для танцев обувь, Жанна смотрела с сожалением. Убиты почти вконец, даже кожа начала растрескиваться местами, ну да ладно, сойдет для сельской местности.

Упаковав сумку, Жанна опустилась на старенький продавленный диван, служивший ей и местом для отдыха, и постелью. Усталость сказывалась. Отработав зиму и весну с двадцатью непоседливыми, шумными созданиями, она больше всего на свете мечтала отоспаться.