Страх смерти — самый неоправданный из всех страхов, поскольку, когда ты умрешь, с тобой уже больше ничего не сможет случиться.

Альберт Эйнштейн

Я провел бессонную ночь, в любой момент ожидая звонка в дверь и появления полиции. Поверят ли сыщики в столь невероятную историю?

В качестве свидетеля у меня имелся охранник из редакции радиостанции, передавший мне конверт. Все-таки оправдывать свое поведение получением анонимной открытки с адресом, датой и временем означало бы только усугубить свое положение подозреваемого. Определенно, этот путь не годился.

Я налил себе полную рюмку «Бушмилса»[11]— очистка, проверенная временем, — чтобы прочистить мозги и разрешить эту безнадежную головоломку.

Свидетелями моего путешествия являлись водитель автобуса и пассажиры, если только они обратили на меня внимание. А еще обитатели Кадакеса, в первую очередь тот старичок, у которого я справлялся об улице, указанной в открытке. Уж он-то точно меня заприметил. Скорее всего, узнав об убийстве, этот человек поспешил в полицию и помог составить мое описание.

Второй глоток «Бушмилса» придал мне достаточно энергии, чтобы вернуться в постель в ожидании развития событий. Бутылку я поставил в изголовье, дабы продолжать топить мое горе в этиловых парах. Я попытался отвлечься с помощью «Бланкетс», философского комикса Крейга Томпсона о братьях, у которых на двоих одна постель, о первой любви одного из них. Пятьсот страниц с картинками — история столь же печальная, сколь и депрессивная.

Путешествуя вместе с главными героями по заснеженным лесам континентальной Америки, я все же пристально следил за поведением телефона и входной двери. В час ночи я прочел последнюю фразу: «Небеса — это надежда, а Эдем — лишь воспоминание», а потом смежил веки, желая исчезнуть навсегда.

Звонок городского телефона прогремел в моей голове, как пожарная сигнализация. На этот номер мне никто не звонил, не считая сестры и агентов из компаний мобильных телефонов. Я понял, что полиция вышла на мой след и сейчас мне предстоит первый допрос.

Как ни странно, дотянувшись до трубки, я услышал только короткие гудки на другом конце линии. Я вздохнул с облегчением, впрочем необоснованным. Секунду назад кто-то убедился в том, что я нахожусь дома, поэтому вскоре могли нагрянуть непрошеные посетители. Я покосился на свой будильник — полвосьмого утра.

Вместо того чтобы вернуться в постель, я предпочел принять душ, желая встретить возможные неприятности в бодром виде. Струя горячей воды прояснила мое сознание, и я принялся выстраивать линию защиты.

Для начала стоит учесть, что мне вовсе не обязательно знать об убийстве Йосимуры. А вдруг я принадлежу — кстати, в прежние времена так оно и было — к той породе радикалов, которые включают телевизор, только чтобы посмотреть DVD с документальными фильмами или какое-нибудь независимое кино?..

После того как я выражу свое удивление по поводу убийства, мне надо будет признать, что я присутствовал на встрече в доме японца — да, это верно — и подробно описать каждого участника этого собрания. Может быть, таким образом мне удастся избавиться от клейма подозреваемого номер один?

Вытирая полотенцем разгоряченное тело, я чувствовал себя Аладдином, вызывающим джинна из лампы. Мне в голову действительно пришла идея, о которой стоило бы подумать и раньше. Поскольку трое моих новых знакомых назвали свои имена и фамилии, то мне, журналисту, сразу следовало бы навести о них справки в Интернете. Конечно же, убийца не стал бы раскрывать своего подлинного имени.

Увлеченный этой мыслью, я включил компьютер, намереваясь поискать информацию о журнале «Мистерие» и его неуравновешенном редакторе. Однако прежде чем я успел осуществить свое намерение, на экране вспыхнуло электронное письмо, вогнавшее меня в ступор.

От кого: Принстонский квантовый институт

Кому: Хавьер Коста

Тема: Предложение сотрудничества

Уважаемый господин Коста!

Прежде всего приношу Вам свои искреннейшие соболезнования в связи с безвременной кончиной вашего наставника, профессора Йосимуры. Нам известно, насколько вы были близки — как в профессиональном, так и в личностном плане. Доказательством сему служит письмо профессора в наш институт, в котором он возлагает на вас окончательную доработку издания в том случае, если сам не сможет этого сделать, как, к глубокому прискорбию, и произошло.

Доверие, оказанное вам профессором Йосимурой, заставило нас безотлагательно с вами связаться. Мы убеждены, что завершение «Окончательной биографии Эйнштейна», работе над которой профессор посвятил всю свою жизнь, есть лучшая почесть, каковую мы способны воздать нашему общему другу.

В качестве редактора данной книги, которая финансируется из средств издательства, обладающего исключительными правами на публикацию, я обязан ввести вас в курс условий контракта, заключенного нами, чтобы вы могли чувствовать поддержку в своих исследованиях, каковые должны вылиться в завершение работы. Как вы сможете убедиться, прочитав приложение к данному письму, в тексте книги все еще остаются лакуны, долженствующие быть заполненными.

На эти цели спонсор проекта выделил дополнительную сумму в 75 000 долларов, каковые средства будут выплачены следующим образом: 25 000 долларов по подписании прилагаемого контракта, 25 000 долларов при передаче законченной рукописи книги и 25 000 долларов после ее публикации. Вы не получите права на финансовые отчисления от продажи экземпляров книги, поскольку ее распространение через книжные магазины не предусматривается, однако ваше имя будет надлежащим образом упомянуто в перечне соавторов в конце произведения.

Надеемся как можно скорее получить ваше согласие на работу по завершению проекта, который прольет новый свет на наши представления о личности Эйнштейна и его вкладе в современную науку.

С уважением,

Рэймонд Л. Мюллер,

директор издательского отдела

Принстонского квантового института.

Видеть вещи еще в зародыше — такова задача гения.

Лао-цзы[12]

Необычайное предложение заставило меня на время забыть о полиции. Прежде чем погрузиться в море вопросов и несостыковок, которыми было переполнено это письмо, я открыл приложение в формате pdf. Это был контракт. Принявшись за его изучение, я одновременно начал распечатывать триста восемьдесят страниц биографии Альберта Эйнштейна, послужившей могильным камнем для Йосимуры.