терзали муки совести. Да, он приврал, когда сказал девчонке, что Айна хочет продать ее девственность. Хотел напугать. Но это все равно бы с ней случилось рано или поздно. Просто он успел первым.

Но его собственная семья — другое дело. Его девочки неприкосновенны. Поэтому Алихан от греха подальше велел жене забрать из школы старшую. Младшей было разрешено проучиться до шестого класса.

Девочки настороженно обернулись и проследили, как отец идет к воротам. Они его побаивались. Да, он не был ласковым родителем и не считал нужным сюсюкаться с детьми — для этого и матери достаточно. Однако если бы кто-то хоть пальцем их тронул, он бы жизнью пожертвовал, чтобы наказать обидчика и смыть пятно позора кровью. Разве не в этом должна заключаться отцовская любовь?

Алихан со вздохом прикинул, когда было бы нормально выдать их замуж, чтобы наконец избавиться от вечного грызущего душу волнения, что одна из них обесчестит его фамилию. Поистине Всевышний посылает девочек лишь в испытание мужчине! И эти женщины еще возмущаются, что им тяжело живется! Никаких забот у них нет, знай сиди себе дома, дожидайся жениха, храни честь, будь верна мужу, воспитай в религии и адате детей. Всё! Если женщина оступается, сразу поднимается вонь блюстителей благонравия: «Где ее муж? Где ее отец? Где ее брат? У нее в доме нет мужчин!» Не так-то просто жить в постоянном страхе, что с тебя начнут спрашивать за чье-то поведение — но куда бабам своими куриными мозгами это понять! Хорошо еще, что у него нет сестер, и вопрос «Где ее брат?» его никогда не коснется.

Улица обняла Алихана приятной тянувшей с гор вечерней свежестью. Проходивший мимо по другой стороне мужчина, шапочный знакомый, махнул в знак приветствия и поспешил дальше. Ускорил шаг, чтобы поскорее пройти мимо? А вдруг все уже знают? Много ли надо, чтобы эти сукины дети врачи нарушили тайну пациента и раструбили новость по всей республике? Им только дай хайпануть.

По спине Алихана пробежал холодок надвигавшейся беды. Нет. Он должен выкрутиться. Он и не из таких передряг выкручивался! Хотя, пожалуй, в такие он еще не попадал…

На ходу Алихан открыл мобильный банк и проверил счет. Нет, не обман. Вот он, перевод за снятое видео, приятно греет душу ноликами на конце. А видео уже и нет на телефоне, и никто его ни за что поймать не сможет. Не посадят же его только потому, что какая-то малявка что-то там наболтала. Может, ей привиделось, что это он. Мало ли мужиков ходит в этот поганый дом. Это мог быть кто угодно, а для ребенка все бородатые мужчины средних лет наверняка на одно лицо. Обозналась.

Алихан невольно снова залез в галерею мобильного, чтобы проверить, точно ли видео нет. Его не было, и он испытал одновременно облегчение и досаду: поторопился от страха, не подумал сделать копию на флешку. Было бы неплохо иногда его пересматривать. Да, при желании можно найти немало подобных роликов в группах, на которые он подписан, но… тут же свое.

От мысли, что он мог бы ночью на своем ноутбуке в тайне от всех пересматривать фильм собственного производства, по позвоночнику Алихана до загривка пробежала щекотная волна. Одновременно его охватило новое сожаление за свою неловкость и поспешность. Надо было быть осторожнее. Просто осторожнее. Тогда девочка не оказалась бы в больнице. Тогда он мог бы наснимать еще кучу таких видео. Правда, деньгами пришлось бы делиться с Айной, но и оставшаяся сумма была сносной. А теперь вообще непонятно, чем все это для него кончится.

Алихан взмахом руки остановил проезжающую маршрутку и залез в салон. Единственное свободное место оказалось в середине, у окна. Алихан протиснул погрузневшее за последние годы тело между спинками сидений и коленями женщины, стараясь до нее не дотрагиваться, и от толчка тронувшейся маршрутки неловко плюхнулся на кресло. Он коротко и тихо обругал водителя и покосился на соседку — миловидную девушку лет двадцати в длинном широком платье и платке, повязанном по шариату. Та поймала его взгляд и отодвинулась, чтобы не дай Всевышний ни один сантиметр ее тела не коснулся постороннего мужчины.

«Была бы ты такой же скромницей, если бы на мое место сел парень помоложе?» — про себя усмехнулся Алихан.

Впрочем, он и сам еще совершенно не стар. Он еще ого-го какой молодой! Сил хватает и на жену, и на Айну, и на Залиму! И еще жениться бы можно второй раз. Хотя бы и на такой вот скромняшке! Алихан, не слишком скрывая, начал искоса внимательнее осматривать соседку.

— Сестра! — раздался откуда-то сзади женский голос. — Подержи ее ты, я уже устала!

Соседка Алихана обернулась и с улыбкой протянула руки, подхватывая на ходу девочку, которая шагала к ней, еле удерживая равновесие в подпрыгивавшей на ухабах маршрутке.

— Оп! — весело сказала она. — Иди сюда, Милана, посиди с тетей!

Она приподняла, очевидно, племянницу за подмышки и помогла устроиться у нее на коленях. На вид девочке было не больше пяти лет. Не по-детски длинные, густые черные кудри свободно спадали на пухлые голые плечики, из-под подола сарафана с клубничками в разные стороны торчали такие же упитанные загорелые ножки. Ее щиколотки были прикрыты носочками с бабочками и рюшами, ступни обуты в красные лаковые туфли.

Как это свойственно детям, девочка, еще не приученная опускать взор при виде мужчины, уставилась своими черными глазенками прямо в душу Алихана. Тот несколько секунд выдерживал этот суровый взор, потом криво улыбнулся и отвернулся к окну, чтобы не видеть эту куколку-малышку. Однако всю дорогу он шкурой ощущал ее присутствие — болтовню, смех, случайные легкие касания или, наоборот, болезненные лягания крутившейся на руках молодой тетушки непоседы. На извинения он цедил «Все нормально», но даже не поворачивал головы, чтобы бурлившие в голове воспоминания и образы не достигли точки кипения, после которой он мог бы не сдержаться и натворить глупостей.

Когда за пару остановок до больницы девушки попросили водителя остановить, Алихан все же поддался соблазну: пока его соседка проходила вперед, он склонился, будто что-то уронил, и быстро провел рукой по молочно-шоколадному бедру девочки. Она обернулась и вопросительно посмотрела на Алихана, но тот снова отвернулся к окну, а спустя мгновение ее саму уже утянуло в сторону выхода.

— Милана! Ну! Скорее!

Спустя минуту она уже будет совсем не уверена, дотронулся ли до нее странный дядя в маршрутке или ей почудилось, а через пять минут и думать об этом забудет. Алихан