– Тогда зачем вам все это? – Он снова сел и потянулся к оставшемуся чаю. – Почему бы вам сразу не уехать к брату?

Она сложила руки на коленях и замерла. Наконец сказала:

– Потому что я приняла другое решение. – Она говорила так отчетливо, словно рубила слова крошечной гильотиной. – Помимо жадности, у меня есть другие причины… Я не стану распространяться о них, но вы можете поверить мне на слово.

– М-м-м… Если бы вы руководствовались только жадностью, у нас с вами все могло бы получиться лучше. Я люблю женщин, которые берут то, что хотят. – Тео произнес эти слова, глядя в свою чашку, и его голос звучал неровно.

А миссис Расселл после своих последних слов стала казаться еще более величественной – сильная воля и решимость какое-то время скрывались за светскими манерами, но теперь она походила на зловещую волшебницу, сорвавшую в критический момент маску вежливости.

А что, если она такая и в постели? Суровая и требовательная, хотя и такая нежная с виду… Проклятие! А впрочем… Это было бы неплохо. Даже очень интересно.

Тео откинулся на спинку кресла, скрестил перед собой свои длинные ноги и отставил в сторону чай.

А она продолжала сидеть неподвижно, словно собираясь с силами встретить его очередной отказ.

Или его согласие? Да и какой вред от этого? Он мог бы освободить ее от мрачного черного одеяния, если бы произнес всего одно слово. Он бы узнал, на что способны ее изящные руки. Он посадил бы ее на себя – наверняка она любила быть наверху, эта свирепая волшебница. И она бы шептала ему строгие указания, а ее волосы волнами спадали бы на его лицо и…

– Какого цвета у вас волосы? – спросил Тео, потому что все пряди хозяйки были скрыты под чепцом.

Между ее бровей появились две чуть заметные складки.

– Это будет иметь значение?

– Возможно. – Какой позор! Не следовало так глупо заигрывать с леди. Ведь ему были известны лучшие способы.

Тео поерзал в кресле. Какие у него имелись причины, чтобы отказать ей? Да, конечно, если об этом станет известно Гранвиллу или его отцу, его отправят в еще более отдаленные места, возможно, до конца жизни. Но помимо этого? Какие еще были причины?

Она поднесла руку к резинке, стягивавшей чепец, и помедлила. Он видел, как она пыталась выработать линию поведения. Он почти слышал ее мысли, словно работающие ткацкие станки на ланкаширской фабрике. Наконец она опустила руку и вскинула голову, отчего на ее лице появилось выражение кокетства и вызова.

– Сэр, вы можете легко узнать цвет моих волос. Поэтому я вам не отвечу.

– Вот теперь вы заговорили на языке, который я понимаю. – Откуда-то из глубины возникла улыбка, окрасившая каждое его слово. – И как часто вам понадобятся мои услуги, если я соглашусь? – Да, если. Потому что он мог и не согласиться. О Боже, она была сейчас так прелестна! И она изо всех сил старалась заманить его в свою постель.

– По одному разу каждый день. У нас будет почти целый месяц. – Она заговорила быстрее, с трудом скрывая радость: – И я надеялась, что мы сможем начать уже сегодня.

– В качестве завершения визита? – Почему бы и нет? Черт возьми, почему нет?!

– Да, если вы согласитесь.

Он был согласен, уже когда она говорила. Был почти готов согласиться в течение всего визита.

– Что ж, миссис Расселл… – Тео распрямил скрещенные ноги. – Кажется, вы только что купили себе любовника.

Прежде чем она успела его поправить, он быстро поднялся и склонился над ней, упершись руками в подлокотники кресла. Вблизи ее губы казались еще привлекательнее. Возможно ли заставить ее снова повторить слово «сластолюбец»?

– Что вы делаете? – Она посмотрела на него, и ее глаза потемнели.

– Хотел начать с поцелуя.

– В этом нет необходимости. – Внезапно на ее лице появилась тень неуверенности. – Если только вы этого не хотите…

– Вовсе нет. – Он выпрямился. Ситуация становилась все понятнее. – Где ваша постель?

– В эту дверь, затем в следующую… – Она поднялась с кресла и прошла мимо него. Подол ее платья шуршал, задевая за туфли. – Я пойду, а вы приходите через двадцать минут. В буфете есть немного красного вина, если оно вам требуется.

– Требуется? – Неужели она думала, что наняла сопляка? – Дорогая, в тот день, когда мне понадобится вино, вы сможете копать для меня могилу.

Она не нашлась с ответом на его остроумную реплику. И, загадочно помедлив, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Через двадцать минут Тео последовал за ней.

Должно быть, она уже успела позвать служанку. Во всяком случае, когда он вошел, она лежала в постели, судя по всему, раздетая. Лежала, крепко сжимая простыню под подбородком. Когда Тео открыл дверь, она бегло взглянула на него и тут же отодвинулась к стене.

Он подошел поближе. Ее распущенные волосы разметались по подушке волнами. Золотисто-каштановые волосы, не темные и не светлые. Волосы, которые светились в лучах солнца, но за дверями дома хранили свои тайны.

Эта женщина была полна тайн. И кое-какие из них предназначались ему.

– Миссис Расселл… – произнес он, и она снова взглянула ему в глаза.

– Да, слушаю. – Если в спальне у нее и был другой голос, то сейчас она не использовала его. Пока.

– Судя по тому, что мне видно, вы очень красивая женщина.

– Да, хорошо. Спасибо, – монотонно ответила она, чуть запнулась и поспешила замолчать – будто говорила на чужом языке.

И скорее всего язык обольщения был новым для нее. Мало кто из мужей утруждал себя подобным.

Тео подошел к ней еще ближе.

– Позвольте мне взглянуть на вас.

Глаза ее тотчас насторожились, и она спросила:

– Это поможет вам… подготовиться?

– Да, поможет. – Он улыбнулся. – Значит, можно?

Она закрыла глаза и разжала пальцы, позволив ему сдернуть с нее простыню.

Что-то дрогнуло в нем, когда он увидел ее обнаженное тело. Он столько раз видел нагих женщин, что мог бы уже спокойно воспринимать это зрелище. От многократного повторения первая радость могла давно померкнуть. Но, Бог свидетель, всякий раз у него захватывало дух.

Все женщины были красивы по-разному. Красота миссис Расселл говорила с ним шепотом и была словно скрыта дымкой. Как будто она предполагала удержать ее для себя и надеялась, что на изгибы ее тела, такие плавные, не будет устремлен мужской взгляд. Ей нужен был проницательный любовник. Тот, кто разглядел бы все скрытое в ней обещание чувственности. Тот, кто знал, как извлечь сладострастную сердцевину из скромной формы.

Что ж, она выбрала нужного человека. Правда, она не рассчитывала на удовольствие. А он ведь мог столько сделать, чтобы привести ее в восторг… Мог сделать так, чтобы ее податливое тело извивалось в его руках.