что я тут не один. И что со здоровенным китом никакой бомж не справится, даже если он с трубой или арматуриной. С чем на них охотиться было принято, с гарпунами? А потом еще кит за собой полдня корабль таскал. Если что, сбежать успею.

Хотя от этой идеи почему-то стало стыдно. Мол, пусть китовый паук тут разбирается, а я свалю по-тихому. Некрасиво как-то. Он вот для меня волков перебил. Может, конечно, просто жрать хотел, но тем не менее.

С другой стороны, не помирать же ради какого-то животного, да еще и малознакомого. Но и бросать его вот так, с ходу, не стану. Повоюем еще.

— А чего мы не через дыру полезли? — подал голос один из бомжей.

— Ну дык там — только по одному, а тролль, может, внизу ждет, — ответили ему. Почему-то некоторые слова звучали незнакомо, приходилось домысливать. — Сам оттуда не вылезет. Других ходов нет, проверили. Загоним, никуда не денется.

Снаружи, судя по звуку, смачно плюнули. Чем я их все-таки так разозлил-то, а? «Загоним», ты гляди. Охотнички нашлись.

Кит-паук (или, точнее сказать, скорпион?) гневно засопел дыхалом, будто разделяя мои чувства. Кто-то там это услышал, тревожно забормотал:

— Э, мужики! Слыхали? Там пыхтит! Не медведь ли, часом?

— Если медведь, так он уже… — сказали ему, и дальше несколько слов я различить не смог, хотя говорили так же громко.

— Ну дык…

— Проверить надо! За него… — И дальше опять неясно, слух зацепил только слова «скотина», «девки» и «награда». Как говорится, тут разобрал, тут — не разобрал. Выговор у них невнятный какой-то.

Снаружи затихли, и через минуту я понял, что это неспроста: на фоне светлеющего пролома по завалу проскользнула осторожная тень. Что характерно — с дубиной в руке. И двигается гладко, не спотыкаясь в потемках.

Зверь-конструктор сидел тихо, не двигаясь, — так же, как и тогда, когда я сюда вломился. Выжидает. А у меня нервы не выдержали.

— Э! Слышь, вам че тут надо? — заорал я, знатно дав петуха.

Мужик от неожиданности пригнулся, чуть не выронил дубину и метнулся обратно, к своим. Там непечатно выругались, дали кому-то затрещину и, судя по хрусту снега, поперлись ко мне уже всей толпой.

— Выходи, тролль вонючий! — вопил какой-то из бродяг, срываясь не хуже меня. — Не спрячешься! Будешь ответ держать!

Какой такой «ответ держать»? Товарищеский суд решили мне устроить?

И тут монстр все-таки тоже подал голос. Да так подал, что с потолка посыпалось. Чудовищный тонкий свист будто бы пронзил все тело и замерз где-то в позвоночнике, продирая его насквозь. Уши мигом заложило, причем бомжам досталось явно побольше — пасть твари была направлена в их сторону, а я так, сбоку стоял. Оглушенные мужики, которых шарахнуло не слабее, чем пыльным мешком, оказались то ли очень смелыми, то ли очень тупыми. Или, может, это оттого, что их так приложило. По крайней мере, я бы на их месте точно драпанул куда подальше отсюда, а они лишь застыли и озираются. Но кит-паук живо пресек их раздумья. Он поднялся с пола, глухо затрещал-застонал и разинул рот, причем явно не в приветливой улыбке. Угрожающе, нарочито медленно надвинулся на пришлых чужаков. Увидев нависшую на длинных ногах тушу, оборванцы быстро сообразили, что к чему, и их как ветром смело. Только пятки засверкали — если так можно сказать о грязных валенках.

И, главное, совершенно молча все — надеюсь, я от этого свиста не оглох. Будь я среди кодлы остервенелых люмпенов — после такого точно бы бросил пить.

Внутри все тряслось, но ликовало, в голове шумело — и не похоже, что от восторга. Спасся! Поживу еще! Этих уродов так шуганули, что они теперь сто раз подумают, прежде чем за кем-то по лесу гоняться. И даже лезть в драку не понадобилось — там бы я и переломами не отделался, мне кажется.

Но как же все-таки гудит голова. Что это за свист, который чуть слышно было — да и то сразу угас, но при этом прошелся по подвалу так, что чувствуешь себя слегка избитым? Съехал в ультразвук? Похоже на то — уж больно у зверя башка смахивает на китовую. Я слышал, дельфины так рыбу умеют глушить.

И даже ведь не покалечил никого — здорово, а то кто их знает, лесных психов. Точно бы мстить взялись. Если даже без повода открыли охоту на прохожего.

Как они там меня обзывали? Опять каким-то троллем ведь? Небогато у них тут с ругательствами. И почему вообще «тролль», откуда они это слово взяли? Вряд ли подразумевали то же самое, что и в разных там соцсетях с форумами. Или правда приняли за какого-то своего интернет-врага, который их так довел, что аж убить его решили? Вычислили, ага. Тьфу, какая хрень лезет в голову.

Охота на тролля, значит. За награду. Ну, видимо. Так, постойте-ка…

Из дальних закоулков мозга наконец-то всплыла мысль, которую я туда загнал еще в первый день своих блужданий. Загнал старательно, потому что совсем не до нее было — слишком много всего сразу навалилось. Не каждая психика выдержит, можно гордиться.

Ногти. От ожогов они все же не растут. Я подступил к пролому, рывком сдернул варежку и уткнулся взглядом в свою кисть, вертя ее перед глазами. По-новому представляя, что же с ней такое могло случиться. Руки затряслись, как у припадочного.

Да не человеческие они. Ничего там не болит, не жжет, не гниет, не распухает, не кровоточит — какие уж ожоги. Собственно, здоровые руки.

Только кожа с каменной корочкой кое-где. Корочка серая, а кожа блекло-синяя. Без волос. И длиннющие обломанные когти. Тоже вроде здоровые, хоть и слоятся немного на концах. Просто маникюра им отведать не доводилось. В лучшем случае — подгрызали их.

Как я мог не понять раньше? Вот как⁈ И ведь мимоходом вспоминал, задумывался — но тут же отвлекался, забывал. Что-то ограждало разум от этого осознания, вот точно.

Словно во сне, я приблизил ладонь к глазам. Недолго таращился на нее, совершенно бессмысленно. Складок там почти не заметил, кстати. Потом прижал руку ко лбу и тщательно ощупал лицо. Беззвучно шепча губами и умоляя кого-то: только бы не было рогов, шипов и бородавок на половину хари… Пусть хоть трижды урод, лишь бы без излишеств.

Однако, как ни странно, результаты меня вполне удовлетворили. Черты лица оказались, в принципе, почти человеческими, не обнаружилось никаких