– Так, значит, ситуация вам непонятна? – зацепилась я за его слова. – А разгадать не хочется?

Он резко обернулся и с прищуром посмотрел на меня.

– На что это вы намекаете?

– Ну, меня же вы разгадываете, – продолжала я. – Может, съездим на место преступления? На Эрвин-гарден. Посмотрим. А когда вернемся, успокоим рьину Томпсон, что все в порядке. Она наверняка захочет знать…

– Это дело полисмагов, – отрезал Бэдфорд и вновь направился вперед по коридору, в сторону своей части дома.

– Неужели? Сами-то верите, что они справятся? Многие в вашем городе невысокого о них мнения.

Я припомнила наш вчерашний разговор со старушкой. Она была уверена, что я могла подкупить офицера, чтобы тот меня отпустил, – а значит, взяточничество и коррупция тут были в ходу.

– Вдруг замнут дело… – продолжала напирать я. – А тут вы, из дома Вивьерн… перед вами все двери открыты.

Ох, я танцевала по лезвию ножа, но преследовала при этом свои цели. И сердце трепетало все сильнее, и отнюдь не от азарта или любопытства.

Страх и нехорошие предчувствия поселились в нем.

– Куда вы хотите меня втянуть, рье Батори? – Бэдфорд вновь остановился, но пока не поворачивался ко мне лицом. Так и стоял с абсолютно прямой спиной.

Я не видела его лица, а очень хотелось прочесть эмоции мужчины – если они вообще были.

– Просто посмотреть, – тихо ответила я и добавила: – И опять же. В городе наверняка есть кафетерии, где можно позавтракать. Вы же хотите есть, рьен Бэдфорд? Так зачем сидеть дома? Пойдемте, за стенами на улице никто не кусается.

Я услышала короткий хмык.

– Что ж, – обернулся мужчина. – Ладно, уговорили. Хотя вы совершенно не правы, рье. На улице еще как кусаются. Например, всякое отребье вроде оборотней, навей, вампиров… Да и внутри этих стен тоже есть кому кусать. Если захочется, разумеется.

Я нахмурилась. Это что еще за интимные намеки?

Вместо ответа Бэдфорд широко улыбнулся: сверкнули кошачьи глаза и обнажились острые крокодильи зубы.

– Вам бы к ортодонту, – пересохшими губами пробормотала я. – Прикус неправильный.

Улыбка сползла с лица мужчины, да и клыки на моих глазах втянулись и стали обычными зубами.

– У вас странное чувство юмора, Анна, – скупо ответил мужчина. – Впрочем, неважно. Собирайтесь. Мы едем в город. Посмотрим, что там произошло на Эрвин-гарден.

Я кивнула.

Потому что меня очень сильно волновал этот вопрос. Ведь я вспомнила, откуда помню адрес трагедии – одно из двух десятков мест, где я искала себе ночлег.

Эрвин-гарден – улица на самой окраине города, тут было сыро и дул постоянный ветер с доков.

Я зябко поежилась. В моих летних туфельках на босу ногу тут было явно не по погоде, а еще многочисленные лужи мешали пройти даже два метра, чтобы не вляпаться в грязную воду.

– Апчхи! – все же чихнула я и шмыгнула носом.

Бэдфорд, стоящий рядом, самодовольно хмыкнул. Он, в отличие от меня, был одет как следует: в плаще и с зонтом-тростью в руках.

– Вы радуетесь, что я простываю? – недобро зыркнула я в его сторону.

– Не то чтобы. Но я уже отмел минимум два дома, к которым вы могли бы принадлежать. Шторстоуны и Виргарды.

– Это еще почему? – поинтересовалась я. – Может, я хорошо маскируюсь.

– Они не болеют, – констатировал мужчина. – Редкостного здоровья твари.

Я вытаращила на него глаза.

– Это вы меня сейчас оскорбили так?

– Нет, скорее, сделал комплимент, что вы к ним не принадлежите. Между прочим, два низших сословия полуоборотней – крысы и сомы. Падальщики: первые занимаются очисткой стоков в городе, а вторые вечно трутся у берегов и копаются в иле и другом дерьме.

В этот раз я постаралась скрыть удивление и удержать равнодушное выражение лица.

– Вот уже спасибо, – все же обронила я. – Мне казалось, я симпатичнее крысы.

– Безусловно. Но среди Виргардов встречаются красивые девушки. Воняет от них, правда… – он брезгливо поморщился. – Ненавижу крыс.

В целом я тоже не жаловала этих животных, но о новом мире, куда я попала, выяснялись любопытные вещи.

И все же Бредстоун был редкостным снобом. Ишь ты – крысы ему не нравились! А ведь если я правильно поняла, эти два дома занимались вполне благим делом – не давали столице зарасти помоями.

– Даже странно слышать такое от вас, котики обычно предпочитают кушать мышек, – решила подколоть Бэдфорда, который успел обогнать меня и теперь шел на добрых метра два впереди.

Стоило это произнести, как он остановился. Как вкопанный.

Превратился в монументальную напряженную глыбу, которая медленно поворачивалась ко мне.

– Повторите, что вы сказали… – растягивая слова, протянул он.

В голосе его слышались странные нотки – если не угрозы, то очень сильного недовольства.

– Котики предпочитают… – начала я.

– Нет. Не это. Какие еще котики? С чего вдруг? – Было заметно, что тема ему не нравится. И ой как сильно не нравится, будто я задела больную мозоль.

– Ваши глаза, – осторожно произнесла я. – Они иногда становятся кошачьими, когда вы колдуете. Или я опять что-то не так сказала? Да и зубки эти ваши тоже, знаете ли, явно не травоядные.

– Зубы были всего лишь иллюзией, – недовольно бросил Бэдфорд. – Но глаза… этого не видит никто. Кроме представителей моего дома. Но вы не Вивьерн!

Он констатировал это как факт.

– Эта ваша система домов, – махнула рукой я и, чтобы обойти острую тему, которая явно не доставляла собеседнику удовольствия, решила отшутиться, спеша вперед. – Может, я вообще бездомная. Сама по себе.

– Так не бывает, – догнал меня мужчина, ловко подхватывая закругленной ручкой зонта за запястье и разворачивая к себе.

Я резко обернулась и совершенно неожиданно оказалась лицом к лицу с ним.

Рассел стоял так близко, возвышался надо мной на целую голову и смотрел прямо в глаза. А я забыла, как дышать, и потому что нутром ощутила, как сердце бешено колотится от испуга, и от слишком неожиданной близости к мужчине.

– Ну… – промямлила я, и глаза мои забегали по сторонам. – Почему не бывает? Вот же…

Я ткнула пальцем в старика в лохмотьях, который сидел на углу дома с протянутой рукой.

– У него явно проблемы с принадлежностью к дому.

Уголок губ Бэдфорда дернулся в подобии ухмылки.

– Не угадали. Это явно престарелый Рорк. Я докажу.

Так же неожиданно, как подошел ко мне, мужчина отступил и направился к попрошайке.