По длинным коридорам, мимо стеллажей с томами, хранящими мудрость и глупость нескольких поколений, уверенно шёл неизвестный в чёрном плаще. В темноте он ориентировался, как кошка. Единственный человек в Ньютоне, способный с закрытыми глазами отыскать любую книгу в запутанном трёхъярусном лабиринте древнего книгохранилища.

Коридор изгибался спиралью и уводил всё ниже – в редкопосещаемые подвальные отсеки. Темнота была кромешной и плотной, как стена. Человек в плаще чиркнул спичкой. Где-то тут должна быть масляная лампа…

Свет разбудил библиотечных духов: ожили и забегали по стенам огромные лохматые тени. Неизвестный оглянулся, отсчитал пять квадратов на полу и наклонился над шестым. Пыли было так много, что он не сразу заметил медное кольцо, ввинченное в дубовую крышку.

«В году 1797… третьего дня месяца мая… сей ларец был погребён под землёй… Послание потомкам… Вскрыть через сто лет…» – разобрал полустёртую надпись неизвестный и дёрнул за кольцо. До указанного срока оставался год и шесть месяцев!

– …А я вот тебе что скажу: не дело ты затеяла! Нехороший это турнир. – Вилли осуждающе потряс бородой. – Знатные родители готовы головы сложить, только чтоб их дитё попало в финал. А уж если кто из предков удосужился такой чести, дело принимает совсем дурной оборот. Тут любые средства идут в ход! Про репетиторов я не говорю: есть деньги – пусть «репетируют» своих чад! Особо рьяные начинают чуть не с пелёнок. А то ещё – так говорят! – устроители меж собой заранее распределяют места. Так что плюнь ты на это дело!

– Да где ж это видано, чтобы приличная девочка, девушка из хорошей семьи, да чтобы прыгала по Пифагоровым мостам, ровно коза безродная!.. – вторила Марита.

– Может, это просто слухи? Про «заранее»… Вон сколько народу понаехало! А вдруг… – неуверенно возразила Бекки.

– Да мне-то что? Мне не жалко. Одёжку мы тебе подберём. У твоих же родственников мальчишки повырастали. Там у них в хозяйском доме на чердаке рубашек и штанов – целый сундук! Одно тебе скажу: не было случая, чтобы «чужака» допустили до последнего тура. Все финалисты – отпрыски знати. Да ты и сама увидишь: от гербов на каретах аж в глазах зарябит! Правда, был один случай… Проморгали они парня без родословной. А когда спохватились – ан поздно. Аккурат в прошлый турнир дело было.

– Это ты про того приёмыша говоришь? – спросила Марита.

– А то про кого же?

– Ну и объяснил бы толком, что и как. И я лишний раз послушаю. Ты так хорошо рассказываешь! Уж больно история жалостливая…

– Как же звали-то его? На «К» как-то… Не то Кристиан, не то Кристоф… Точно, Кристоф! Я, когда помоложе был, тоже сдуру-то решил попытать счастья. Хотя ни в каких лицеях не учился. Да куда там!.. Стыдно сказать, только до моста Дураков и дошёл…

– Да ты не про себя говори! – перебила жена. – Так и до утра не закончишь!

– Ну так вот… Был там один парень, Кристоф. Не знатный, и вообще без родословной! Откуда он взялся, кто его настоящие родители – бог знает! Усыновила его известная профессорская семья: взяли из дома малютки совсем крошку, воспитали, как родного сына. Своих-то детей у них не было.

Ну, как водится у них, отдали мальчишку сначала в лицей, потом в математическую школу. Всякие конкурсы, то-сё… Лучший математик года, чемпион среди юношей… Он был в Ньютоне легендой! А в шестнадцать его приняли сразу на второй курс академии. Тогда все помешались на какой-то теореме или гипотезе… Даже мальчишки ночами не спали – всё пытались её доказать. Ну и Кристоф, конечно. Уж не знаю, получилось у него что или нет, да только роман с дочкой короля порушил все его планы.

Познакомились они в академии на уроке, который почтили своим присутствием сам король, королева и их дочь. Профессор, естественно, вызывал лучших учеников. Они выпендривались, как могли, умничали, то-сё… А этот парень, Кристоф, заикался у доски, как двоечник.

Вечером он получил записку от Глории (Глория – это так королевскую дочку звали). Он единственный показался ей живым среди ходячих формул. Они стали тайно встречаться. Кристоф забросил науку и стал писать стихи. К тогдашнему турниру он не готовился, и учителя хватались за головы.

Но даже запустив занятия, Кристоф был намного выше своих конкурентов. А соперники у него были – не дай бог никому: все как на подбор, из элиты, сильнейшие парни! Из тех, кого с пелёнок пичкают математикой вместо манной каши. Да…

– Ты про бал, про бал-то расскажи! – напомнила Марита. Она сидела за столом, подперев голову кулачищами, и, как ребёнок, в сто первый раз заворожённо слушала любимую историю.

– Не мешай! Дойдёт и до бала… А был Кристоф не таким, как остальные, – ну, я про внешность говорю. У нас народ в основном русый, ну, водятся с рыжими волосами, шатены всякие… Но в основном мы светловолосые, да? А Кристоф был смуглый, здо́рово смуглый. Волосы курчавые, тёмные, а глаза – ярко-синие! Редкая порода, особенно для наших мест. Одним словом, дочка короля, эта самая Глория, влюбилась в него без памяти!

А было ей тогда лет шестнадцать – самое время замуж. И жениха ей папаша с мамашей подыскали под стать: графского титула, с гербами и родословной. А у нашего-то, у Кристофа, ни герба, ни предков… Приёмные родители хоть и уважаемые, и учёные – да всё не та порода!

Кристоф и Глория, конечно, понимали, что королевская семья никогда не согласится на их брак, но надеялись на всю эту шумиху вокруг турнира. Парень твёрдо решил стать победителем и в качестве награды в присутствии огромного числа зрителей попросить руки дочери короля.

Всё получилось так – и не совсем так. Их роман набирал высоту. И вот за две недели до финала по традиции созывается бал…

– Бал в королевском дворце! – вставила Марита. – В огромном зале с зеркалами во все стены!

– Да, с зеркалами во все стены, – согласился Вилли. – И на этом балу объявляют «Вальс принцессы». Все замерли – ждут, кого же она выберет. Король с королевой уверены, что их послушная дочка будет танцевать с тем, кого прочат ей в женихи. А принцесса через весь зал идёт к Кристофу…

– …в длинном воздушном платье, в серебряных туфельках на каблучках! – не удержалась Марита.

– …и приседает в реверансе. Зал аплодирует, все расступаются, дирижёр делает знак музыкантам – и Кристоф с Глорией танцуют одни, в пустом зале, освещённом тысячами огней.

– Ты забыл сказать, что паркетный пол блестел как зеркало! – снова перебила Марита. – И волосы у принцессы были золотистые и мягкие, как индийский шёлк.

– С этого бала всё и началось, – не слушая жену, продолжил рассказ Вилли. – Родители забили тревогу. Всплыла информация о плебейском происхождении Кристофа. «Да кто он такой? Человек без роду-племени… Наглый выскочка, осмелился мечтать о дочери короля!..»