Она повернула голову к своему дракайну и резко выдохнула. Мужчина стоял, широко расправив плечи и подняв подбородок. Его раненые крылья расправились за спиной. Они не выглядели жалко, как могли бы, учитывая, что во многих местах имелись серьезные повреждения, буквально — рваные раны. Крылья выглядели внушительно, как и вся фигура дракайна, дышавшего силой.

Арлин знала, что ему тяжело, но прямо сейчас у нее язык не повернулся бы сказать, что он слаб. Или жалок, как на то явно надеялся Ивар. Рейнар внушал страх и восхищение. Его черно-золотая чешуя блестела на солнце драгоценным металлом, а кровь, тонкой пленкой, покрывающая тело, придавала этому блеску пугающую реалистичность. Это было словно наглядное предупреждение об опасности каждому, кому вздумается решить, что это существо не представляет угрозы. Нет. Дракайн был воплощением угрозы.

Арлин на миг закрыла глаза, а затем глубоко вздохнула и, выпрямившись, встала рядом с ним. Ее огромные радужные крылья расправились за спиной и засверкали жемчугом.

Толпа перед ними громко выдохнула, а Арлин заметила в первом ряду, ближе всех к ним тяжелый взгляд широко распахнутых глаз Сергала Лейба, ее самого хмурого студента. Он стоял чуть в стороне от остальных, и в его напряженном лице Арлин заметила нечто странное.

Но думать об этом было некогда, к сожалению. Жаль, что загадку этого человека ей так и не удастся найти, потому что, судя по всему, всего через несколько минут их с Рейнаром ждет смертная казнь.

Вот только каким образом их собрались убить?

Арлин осмотрелась по сторонам и поняла, что на главной площади центрального парка не было ничего, даже отдаленно похожего на эшафот. Вокруг широкого пространства, выложенного красивой плиткой, росли деревья, рядом возвышались каменные монументы, где-то вдали стояли лавочки. Совершенно неподходящее место для казни!

— Я возьму на себя ведение наказания, — начал говорить Ивар, когда к нему подошел заранее вызванный для этого дела палач в сопровождении целого десятка паладинов. — Сегодня, к счастью, нам не нужно ждать рассмотрения дела, начала переговоров и вынесения приговора! Все и так ясно изначально: монстры Разрыва должны быть мертвы! Особенно те, которые ходили среди нас, угрожая нашей безопасности, нашей сложившейся мирной жизни и благополучию наших детей!

— Благополучию моих детей Сьер Рес точно не угрожал! Он спас мою дочь от тролля, когда тот едва не разрушил наш дом! — воскликнула какая-то женщина из толпы, прижимающая к себе ребенка.

Толпа заволновалась. Начали раздаваться крики. Несколько человек требовали крови предателя, но к удивлению Арлин находились и те, которые защищали Рейнара.

Хотя бы его.

Фею грела мысль о том, что не все горожане Беларии одержимы ненавистью. Что некоторые все же понимают, что выходцы из Атлантита — не монстры по умолчанию. Возможно, если бы у нее было больше времени, она смогла бы что-то изменить в этом мире. Добиться, чтобы кто-нибудь из ее студентов рискнул предложить новый закон по защите и изучению существ Разрыва его величеству королю…

Но ее время кончилось.

Ивар хмурился. Он явно понимал, что настроение толпы слишком опасно переменчиво. Да, сейчас большинство желает развлечься, посмотреть на то, как будут убиты чудовища. Но среди прочих явно было много тех, кто оказался не готов смотреть на казнь бывшего героя и преподавательницы.

Арлин повернула голову к Рейнару и увидела, что он едва заметно улыбается, глядя на людей вокруг. Многих из них он спас лично. И они этого не забыли.

— Да даже если он трижды монстр, мне какое дело?! — воскликнул какой-то здоровенный детина из дальних рядов, подтверждая это. — Он со мной бок о бок завалы мясницкой лавки разгребал, чтобы жену мою достать! А эти паладины королевские палец о палец не ударили! Труп горгона утащили и будто бы на этом все!

Толпа загудела еще сильнее.

— Вызывайте королевских стражников, пусть оцепляют место казни, — негромко скомандовал Ивар одному из паладинов.

Тот поклонился и тут же начал отдавать распоряжения, чтобы оттеснить толпу подальше от “монстров”.

А Ивар при этом продолжал свою речь так, словно ничего и не произошло:

— Чтобы тем чудовищам, которые захотят рискнуть в будущем прокрасться в наши города, занимая место благородных ремесленников и рабочих, учителей или учеников, ваших соседей по дому или знакомых, ни за что не пришло в голову этого делать, сегодня мы проведем особую казнь! Ту, которая покажет окончательное и бесповоротное торжество людей над монстрами! Казнь, которая будет под стать преступлению этих двоих, — он ткнул пальцами в Рейнара и Арлин, — обманувших всех вас!

По спине Арлин прокатилась волна ужаса.

Что же такое “особенное” задумал этот маньяк? Фея нахмурилась.

Почему в этом мире так много маньяков? Едва покончили с одним, как объявился новый…

Краем глаза она замечала на себе взгляды своих учеников, но старалась не смотреть на них в ответ. Ей было бы слишком больно увидеть ненависть и в их лицах тоже.

А в следующий момент Ивар сказал нечто ужасное:

— Во славу его Величества короля Вердана Луноликого и его потомков, что являются символами нашей свободы от монстров, мы используем для казни огонь их чудовищных богов. Пусть боги монстров убьют своих детей для процветания людской расы!

Толпа удивленно загомонила, а затем синхронно отшатнулась, потому что из четырех голов каменных зверозавров, что, кажется, целую вечность стояли здесь без движения с распахнутыми пастями, вырвалось обжигающее пламя.

Оказалось, что огромные монументы являлись не просто памятниками, воздвигнутыми сорок лет назад в честь уничтожения первых монстров Разрыва. Это были машины для убийства. Внутри камня проходили тонкие трубки, по которым двигался горючий газ, когда скрытый от глаз механизм приводился в движение.

Арлин в ужасе отступила на шаг назад. Она отошла бы и дальше, да цепи, за которые ее и Рейнара держали паладины, не оставляли простора для движения.

Сам дракайн казался не менее пораженным, чем она. Широко распахнутыми глазами он смотрел на то, как палач в черных одеждах по сигналу главного паладина активирует механизм где-то в задней части каждой из четырех каменных голов. Огонь, что вырывался из ртов змеезавров, то увеличивался в размере, то уменьшался. Сейчас он едва горел из всех четырех пастей, аккуратно, будто в шутку, облизывая точеные клыки и устремляясь в небо.

Однако было ясно, что стоит включить подачу горючего на полную силу, как четыре струи жидкого пламени устремятся в одну точку, чтобы сжечь заживо жертву, что там окажется.

Красивое зрелище. Страшная смерть.

Толпа будет довольна.

— Дракайн умрет первый, как наиболее опасный, — отрывисто бросил Ивар, сцепив руки за спиной, словно если бы он этого не сделал, то уже в нетерпении тер бы ладони, прихлопывал от радости, а, может, даже слегка подпрыгивал. Не зря же, если приглядеться, он то и дело переминался с ноги на ногу и облизывал губы, когда думал, что на него никто не смотрит. — Привязывайте!