— А может, — рассуждала она, не успев снять дорожную шляпку, — все дело в Александре — он неутомим, он нигде не задерживается надолго. Порой я была готова отдать все на свете за пару крыльев. Сан-Франциско, оттуда поездом в Чикаго, пересадка, поездом в Вашингтон, Филадельфию, Нью-Йорк, Бостон и опять через все Соединенные Штаты.

— Наверное, поэтому он так скучал, когда мы путешествовали вместе, и пока я осматривала один город, успевал объехать все окрестности, — согласилась Элизабет, радуясь встрече с подругой. — А на итальянских озерах вы были?

— Я — да. Александр задержался в Турине и Милане — как всегда, по делу! А сегодня мы не успели сойти с поезда, как он поспешил осматривать рудники и мастерские вместе с Ли!

— Тебе понравились озера? — допытывалась Элизабет.

— Да, бесподобно, прелестно! — растерянно подтвердила Руби.

— И мне. Будь у меня выбор, я бы поселилась у озера Комо.

— Ты уж прости, но лично я предпочла бы отель «Кинросс», — заявила Руби, сбрасывая туфли. И она устремила на Элизабет вопросительный взгляд зеленых глаз: — А тебе удалось наконец-то помириться с моим нефритовым котенком?

— Я с ним почти не виделась, но он был очень добр ко мне.

— Как это?

— Когда вы уехали, Анна повадилась убегать из дома, ее находили даже на террасе с копрами — стала такая хитрая, Руби! Ты ведь знаешь Яшму и можешь себе представить, как бдительно она следит за Анной. Но маленькая плутовка ухитрялась обвести вокруг пальца и Яшму, и меня.

— И что же? — Руби настороженно уставилась на Элизабет.

— Ли прислал ко мне китаянку Стрекозу. Понимаешь, Анна прекрасно знает, как нас отвлечь, чтобы потом молниеносно ускользнуть. Но Стрекоза умеет быть незаметной и при этом следовать за Анной по пятам. Руби, ты себе не представляешь, какую ношу снял с моих плеч Ли!

— Вижу, вы с ним все-таки подружились. А вот и чай! — воскликнула Руби, увидев Бутон Персика с подносом в руках. — Ты, конечно, как всегда, спешишь, Элизабет, но все-таки присядь. Умираю от жажды — представь, нигде за границей не умеют как следует заваривать чай! Точнее, везде, кроме Англии, а там мы пробыли недолго.

— А ты пополнела, — заметила Руби.

— Ой, не напоминай! А все пирожные с кремом, слишком уж они вкусные на континенте.

Наступившую паузу прервала Элизабет:

— Ты что-то скрываешь от меня, Руби?

Руби вздрогнула.

— Господи Иисусе, какая ты стала подозрительная.

— Может, лучше поделишься?

— Все дело в Александре… — нехотя начала Руби.

— Что с ним? Он болен?

— Александр — болен? Да ни в жизнь! Но он изменился.

— В худшую сторону. — Элизабет не спрашивала, а утверждала.

— Определенно в худшую. — Руби поморщилась, допила чай и снова наполнила свою чашку. — Он с рождения высокомерный, но раньше с этим еще можно было мириться. В этом высокомерии даже чувствовалось обаяние. Мне порой недоставало хорошего щелчка по носу. — Она хихикнула. — Конечно, в переносном смысле. А вот я однажды отвесила ему настоящую оплеуху!

— Ты? Уже при мне или до меня?

— Еще до тебя, но мы отвлеклись. Словом, теперь Александр якшается только с богатыми промышленниками да видными политиками: с компанией «Апокалипсис» считаются повсюду. И успех, похоже, вскружил Александру голову, а если точнее — он пошел на поводу у довольно-таки отвратных людей.

— У каких еще отвратных людей?

— Своих сородичей, магнатов. Ох, голубка, видела бы ты эту свору! Им ни до чего нет дела — только бы делать деньги, деньги, деньги, они не считают своих работников за людей и ни перед чем не останавливаются, чтобы помешать «рабочему движению» — ну, тред-юнионам и прочему.

— Нет, на такое Александр не пойдет, — с расстановкой произнесла Элизабет. — Он всегда гордился тем, что его рабочие чувствуют себя людьми.

— Вот именно — «гордился», — зловеще подчеркнула Руби.

— О, Руби! Он не такой!

— Не знаю, не знаю. Беда в том, что наступают новые, трудные, времена, и это сказывается на мире бизнеса. Предприниматели считают, что виной всему какая-то книга, которая только что вышла в Англии, — по-немецки она называется «Дас Капиталь». В ней три тома, на английский перевели пока только один, но и его хватило, чтобы расшевелить осиное гнездо, если верить Александру и его приятелям.

— А что в ней такого, в этой книге? Что там написано? — заинтересовалась Элизабет.

— Что-то про интернационал-социализм, а написал ее человек по имени Карл Маркс. Ему кто-то помогал — забыла, как его фамилия. В книге они разгромили богачей, особенно промышленников, и этот… как его… капитализм. А главная мысль книги — все богатства следует поделить поровну, чтобы не было ни богачей, ни бедняков.

— Не могу поверить, что это поможет. А ты?

— Не поможет, конечно, люди же разные. Еще авторы пишут, что рабочих нещадно эксплуатируют, и призывают к революции. Рабочее движение — что-то вроде соломинки, за которую хватается утопающий, и те, кто возглавляет его, даже вмешиваются в политику.

— Подумать только, — равнодушно откликнулась Элизабет.

— И я с тобой согласна, Элизабет, все это нелепо, но Александр с приятелями воспринимают последние события со всей серьезностью.

— Давай не будем больше об этом. Александр уже дома, скоро он успокоится.

Ли не согласился бы с Элизабет. Он и без материнских объяснений сразу заметил, что Александр изменился — это стало очевидно, пока они вдвоем осматривали рудники и мастерские, гордость и отраду Ли, затем новые цеха, где золото добывали из руды, погружая ее в слабый раствор цианистого калия и вызывая осаждение золота на цинковых пластинках.

Во-первых, Александр то и дело предвещал упадок мировой экономики, во-вторых, ко многому относился по-другому — например, требовал снижения затрат даже в ущерб качеству.

— Но на обработке цианистым калием нельзя сэкономить, не нарушив меры безопасности, — возразил Ли. — Цианистый калий — сильнодействующий яд.

— При высокой концентрации — да, но не при содержании, не превышающем одной десятой процента, молодой человек.

Ли заморгал. Никогда прежде Александр не обращался к нему таким покровительственным тоном!

— И все-таки в начале процесса участвует чистая соль циановодородной кислоты, — напомнил он, — поэтому нельзя просто взять и растворить ее. Это работа для умных и ответственных людей, плата которым заложена в нашем бюджете.

— Ни к чему это.

И так далее, и тому подобное. Выяснилось, что в паровозном депо слишком много рабочих — ввиду необходимости часто ремонтировать «железных коней»; кстати, почему Ли так и не перешел на механическую подачу угля паровым двигателям? Списывать старые угольные вагонетки на линии Литгоу — Кинросс еще рано, и, кстати, чинить мост номер три совершенно незачем — Александр проезжал через него и видел, что мост в прекрасном состоянии.