— Будь что будет.

Он стал в позицию, Тальрик тоже. Рана сильно мешала ему, колеблющийся свет не давал рассмотреть, насколько длинна шпага Ультера.

Впрочем, ему не к спеху — пусть старик атакует первым.

Ультер, не обманув его ожиданий, с поразительной быстротой рванулся вперед, царапнул по кольчуге на груди Тальрика и тут же перенес острие к лицу. Рука у него оставалась твердой, а вот ноги были уже не те. Тальрик в ответной атаке погнал Ультера через весь гарем, надеясь пригвоздить к стенке, но раненое плечо остановило его ровно на середине. Губернатор с мертвым, как брыластая маска, лицом пролаял что-то и снова напал, сменив технику Братьев-Соратников на какую-то другую, видимо арахнидскую.

Тальрик стал отступать. Острие шпаги плясало перед ним, как комар: Ультер залихватски играл запястьем, с трудом поспевая за, собственной правой рукой.

Тальрик сделал шаг в сторону, пропустил шпагу мимо и нанес колющий удар в бок.

Он сделал это не слишком ловко — Ультер имел шанс увернуться, но помешала инерция. Клинок Тальрика, вспоров красивый кафтан, ранил Ультера, а тот завопил и шпагой хлестнул противника по лицу.

Этот прием до того не соответствовал ни одному дуэльному кодексу, что Тальрик не успел заслониться и плюхнулся на пол. Оба глаза у него уцелели, но в один уже натекала кровь из пореза на лбу, и щеку тоже задело. Откатившись в последний момент, он рассек Ультеру ногу. Обоим было не до тонкостей фехтования — оба, хотя и по разным причинам, дрались из последних сил.

Разойдясь в стороны, они принялись кружить. Тальрик практически лишился одного глаза, Ультер прихрамывал, ярясь, как раненый зверь. Тальрик как-то отстраненно подумал, что может и проиграть этот бой.

Ультер сделал пару выпадов. Тальрик, отразив второй, обнаружил, что старик сильнее, чем кажется с виду. Его ответный бросок Ультер принял левым предплечьем и отвел шпагу назад для удара. В итоге капитан всего лишь получил гардой по ребрам, и они опять разошлись.

Тальрик понимал, что долго ни один из них не протянет. О победе он уже не думал и желал одного — чтобы все поскорее кончилось.

Ультер потерял всякое сходство с человеком, которого Тальрик когда-то знал. Губернатор колол и рубил как бешеный, шпага ранила Тальрика в ногу и со скрежетом проехалась по кольчуге. Все попытки парировать оказывались тщетными перед этим яростным натиском. Чувствуя, что вот-вот наткнется на стену, Тальрик вильнул вбок, и шпага на этот раз хлестнула его по спине. Из раны потекла кровь, дыхание сделалось прерывистым.

Это конец. Подумав так, он от убийственной защиты перешел к нападению. Шпага захваченного врасплох Ультера прошла над его плечом, но Тальрик плохо рассчитал свой удар и врезал Ультеру в живот крестовиной меча, а тот левой рукой закатил ему оплеуху.

У капитана потемнело в глазах. Он выронил меч и нагнулся за ним, но Ультер, едва не наступив ему на руку, пинком отшвырнул клинок. Старик пыхтел, как паровая машина, Тальрик сипел, как немощный инвалид. Миг спустя он повалился Ультеру под ноги, не имея сил отползти.

— Ай-ай-ай, Тальрик, — проговорил губернатор. — Не годилось бы нам с тобой вот так ставить точку… — Он высоко занес шпагу и добавил с посуровевшим лицом: — Но делать нечего.

Ярко-белая вспышка ослепила единственный глаз Тальрика. Он заслонился рукой, понимая, что это смерть, но шпага так и не опустилась.

Он отважился приоткрыть глаз. Вокруг перешептывались женщины. Очень осторожно, держась за голову, Тальрик сел. Грузный губернатор Минны лежал ничком с прожженной в спине дырой.

Почувствовав на себе чьи-то руки, Тальрик стал вырываться, но ему просто помогли встать.

— Я уж думала, тебе конец, — услышал он женский голос.

— Я тоже так думал. — Грейя? Да, она самая. Судя по ее лицу, она еще толком не поняла, выгодна ей кончина хозяина или нет. Тальрик, вновь посмотрев на мертвое тело, перевел взгляд на нее. Она кивнула. Он опирался на нее сильнее, чем ему бы хотелось — но что делать, если ноги не держали его.

— Что дальше, капитан Тальрик? — спросила она.

Он, мобилизовав резервы, к которым прибегал очень редко, легонько отодвинул ее. Туша Ультера прямо-таки притягивала его; Тальрик радовался, что не он нанес старику смертельный удар, но радость была приправлена горечью.

— У меня еще есть дела. Заключенные… — На память сразу пришли те, кого он лично поместил в камеру — со смертью Ультера в голове у него значительно прояснилось. — Заключенные, — повторил он и побрел вон из гарема, провожаемый взглядами женщин.

Чи, несмотря на техническое образование, ободрала себе руки в кровь.

Если бы не Наследие, подарившее ей способность видеть в темноте, за дело вообще бы не стоило браться — но взлом, как выяснилось, был наукой сам по себе.

Казалось бы, она неплохо смыслила в устройстве замков, а наручники Сальмы, как все осоидские изделия, отличались простотой и практичностью.

Между тем солнце успело зайти, зонд, которым она ковырялась в замке, погнулся, и пальцы у нее онемели. Три штифта, по ее расчетам, она уже отогнула — осталось еще два.

— Слушай, а побыстрее нельзя? — спросил Сальма.

— Если снова судорога будет, ты сядь. Заодно и я отдохну.

— Какой уж тут отдых.

Борьба с замком поглощала все внимание Чи — крики и лязг стали в коридоре она услышала только теперь.

— Пожалуйста, Чи. — Для нее эти звуки означали спасение, но Сальма, похоже, был не столь оптимистично настроен.

Взяв свое погнутое орудие, она нащупала упрямый четвертый штифт — зонд только царапал его без всякого результата.

— Чи, скорей, — умолял натянутый как струна Сальма. За дверью слышался громкий топот и чей-то рев.

Она нажала что было силы: либо штифт поддастся, либо зонд сломается. Все зависело от качества осоидской стали.

В дверь их камеры вставили ключ. Чи нажимала, едва не вывихивая запястье.

Штифт уступил ее отчаянному усилию, и в тот же миг с грохотом распахнулась дверь. На пятый времени уже не осталось, но его, как выяснилось, и не было — Чи ошиблась в своих расчетах.

Наручники упали с Сальмы, крылья развернулись, Чи отшвырнуло к стенке.

Не надеясь на онемевшие руки, он двинул возникшего на пороге солдата плечом. Второй, входивший следом, не решился воспользоваться мечом, боясь поранить товарища. Чи без промедления повисла на нем и вывернула ему правую руку.

Таниса попыталась протиснуться мимо бронированного солдата, цепляясь за рукоять его меча, но тот презрительно отшвырнул ее прочь. Двое других у него за спиной открывали дверь чьей-то камеры. Тото с арбалетом подступил совсем близко, однако он и в лучшие времена, которые для них давно миновали, был неважным стрелком. Шпага Танисы снова визгнула по броне.