На ладони, впившиеся в кожу, слегка влажные от пота, перемешались, сбились в неразрывный клубок-головоломку две вещи. Кулон на серебряной цепочке с маленьким, смешным летучим мышонком. И треснутый католический крест на деревянных четках. Трофеи женщины-вамп!

Вспомнив вдруг забавную просьбу Стасика: «Оставь мне хотя бы одного живого мачо!», Юлия приготовилась засмеяться… и заплакала.

— Дамы и господа, пристегните ремни, приведите спинки сидений в вертикальное положение. Наш самолет заходит на посадку в аэропорт Домодедово… Сейчас в Москве девять часов вечера. Температура за бортом — семь градусов тепла…

Перед тем, как пристегнуть эти самые ремни, Юлия, нагнувшись, вытянула из-под кресла сумку. И быстро спрятала туда — на самое дно, так и не распутанный клубок. Поняв в тот самый миг, что никогда и никому об этом не расскажет.

Что-то неприятно оцарапало кожу ладони — рука наткнулась на глянцевый путеводитель, завалявшийся в сумке. В нем так и не дочитана последняя страница…

«…сейчас в книгах и статьях о Гауди через слово — «гений», через строчку — «святой», на каждой странице — «дух» и «воплощение». 2002 год был назван годом Гауди. Совсем недавно промелькнула информация, что Ватикан откликнулся, наконец, на предложение представительства Святой церкви в Барселоне и многочисленные обращения страстных поклонников архитектора, и дал согласие на его причисление к лику святых… Теперь, специальная ватиканская конгрегация начала опрос людей, лично знавших «кандидата», которые могли бы свидетельствовать о его святости…»

Кажется, никогда больше не будет в ее жизни теплого моря, жаркого солнца, башен Собора Святого Семейства, песочным замком застывших в центре готической Барселоны. Города, который ей не суждено забыть…

Там, в маленьком курортном местечке, за захватанными пальцами немногочисленных туристов дверями, грустит и надеется на лучшее круглоглазый сеньор Мигель. А Хуанита, сидя за столом, покрытым брусничной скатертью, рисует серебряный самолет, разрывающий облака. Самолет, летящий в далекий, неприветливый город, который она никогда не видела…

Мелкие, косые капли заштриховали мутное стекло иллюминатора. Внизу загорелась огнями спальных районов дождливая, холодная Москва, с блестящими на асфальте лужами, уже готовыми покрыться скорой наледью.

Что ждало ее там? Она не знала…