Литвин присел на ступеньку лесенки, открыл крышку коробки, положил в нее копию «акта» результатов испытаний системы навигации ракетной пусковой установки и, не удержавшись, принялся перебирать бумаги. Их шелест звучал для него самой приятной музыкой, пьянил голову и распалял будущие желания. Скоро, совсем скоро будет покончено с той жалкой жизнью, что ему приходилось влачить в последние годы. Одна, всего одна неделя и уже не придется лезть из кожи, чтобы копить копейку на отпуск, а там давиться резиновым шашлыком и запивать бормотухой. С миллионом баксов он сможет наплевать на службу, докторскую диссертацию, заваленную завистниками, на жилищную комиссию, пятый год кормящую обещаниями новой квартиры и жалкую зарплату, которой едва хватало, чтобы свести концы с концами.

Проверив и пересчитав все до последнего листа, Литвин сложил бумаги в коробку, спрятал в тайник и, закрыв гараж, направился домой. Там его «встретили» голодным клекотом полупустой холодильник и простуженным сипением неисправный сливной бачок в туалете. Воспользовавшись тем, что жена с сыном осталась ночевать у подруги, Литвин сел за подготовку шифровки для Майкла. Двадцать пять строк текста быстро легли на чистый лист бумаги. Непосвященному они вряд ли что могли сказать, письмо ничем не отличалось от обычной переписки коллекционеров и фанатов ракетной техники. Перед тем как запустить его в Интернет, он проверил текст до точки, до запятой и отправил в «электронный» океан. После этого ему осталось запастись терпением и ждать ответа.

А его-то и не хватало. Опасения, что американская разведка в последний момент может отказаться от встречи, нарастали с каждой минутой. Литвин каждый час проверял почту, но Майкл продолжал хранить молчание. Время перевалило за полночь, когда, наконец, на экране монитора высветился долгожданный ответ. Он лихорадочно принялся за расшифровку и, когда проступили первые строчки письма, с облегчением вздохнул. Майкл подтверждал готовность к встрече в Москве по запасному варианту. Содержание ответа ЦРУ не оставляло сомнений в том, что оно заинтересованно в сотрудничестве. Выключив компьютер, Литвин скомкал листы бумаги, прошел на кухню и зажег газовую горелку.

Синие языки жадно облизнули край листа и обожгли пальцы. Он отдернул руку и швырнул остатки сообщения американской разведки в раковину. Пламя сердито зашипело, пыхнуло едким дымом и, оставив на дне закопченные клочки бумаги, погасло. Хлынувшая из крана струя воды смыла последние следы. Теперь Литвину оставалось запастись терпением и ждать встречи с Майклом.

Спать он отправился в зал. И без того непростые отношения с женой в последнее время вконец разладились. Они жили каждый своей жизнью, и вынужденный холодный нейтралитет, сложившийся между ними, был следствием того, что другого жилья у них не было. Хлебнув холодного пива, Литвин лег на диван и потом еще долго ворочался с боку на бок. Незадолго до рассвета усталость сморила его.

Проснулся он разбитым и чувствовал себя так, будто его крепко поколотили палками. Приняв душ, вяло прожевал завтрак и потом без дела слонялся по квартире. Перед обедом вздремнул часок, а затем, наскоро перекусив и упаковав спортивную сумку, отправился на Казанский вокзал. Поезд на Йошкар-Олу отходил в шестнадцать сорок четыре. В запасе оставался целый час, но из-за автомобильных пробок и сутолоки в метро он в самую последнюю минуту успел вскочить на подножку последнего вагона. Вспотев как мышь, он добрался до своего вагона и там перевел дыхание.

В купе его встретили полковник Белобородов и подполковник Стародуб. Оба были уже навеселе. На столике громоздилась куча кульков, среди которых проглядывали две «красноголовки». После того как в вагоне улеглась суета, они дружно сдвинули стаканы. Под хорошую закуску незаметно одна за другой ушли две бутылки водки. Литвин разомлел, и чем меньше оставалось в стакане, а поезд все дальше отдалялся от Москвы, тем все благодушнее становилось настроение. Вскоре он захмелел и, с трудом забравшись на вторую полку, тут же уснул.

Фирменный поезд «Марий Эл», весело постукивая колесами, стремительно мчался к Йошкар-Оле. Позади осталась короткая июльская ночь, и ровно минута в минуту в семь тридцать пять под бравурные звуки марша он тихо подкатил к вылизанному, будто армейский плац, перрону вокзала. У вагона приемную комиссию встречали: чиновник средней руки из республиканского министерства образования, директор кадетского корпуса и однокашник полковника Белобородова по военному училищу — заместитель командира дивизии полковник Кашкин. Четвертый — чернявый подполковник с грустно повисшими усами — выглядывал из-за его спины.

Литвин сошел на перрон и с изумлением уставился на «усача». Тот тоже раскрыл рот от удивления. Через мгновение с радостными возгласами:

— Орест?!

— Саня?! Бочаров!

— Вот это встреча! — они принялись тискать друг друга в объятиях.

В то время как Белобородов и Кашкин решали, куда поселить членов приемной комиссии — в армейскую гостиницу «Закат», в которой кроме сауны, бильярда и набора сапожных щеток ничего другого не было, или в городскую — «Турист», где в основном останавливались «туристы» с Кавказа, а по вечерам «ночные бабочки» из «досуга» запархивали прямо им в постель, Бочаров и Литвин терзали друг друга вопросами.

— Ты надолго?

— Дня на три-четыре.

— Все, мы с Леной ждем тебя в гости!

— Как она?

— Приходи, увидишь!

— С удовольствием, но когда — не знаю.

— Давай сегодня, в крайнем случае завтра, — наседал Бочаров.

— Завтра и послезавтра точно не смогу.

— Почему?

— Начнем «ошкуривать» недорослей с их папашками и мамашками.

— Ошкуривать? Интересно! — хохотнул Бочаров и спросил: — А сколько стоит шкурка?

— Чем тупее, тем дороже.

Они громко рассмеялись. Белобородов обернулся и с удивлением произнес:

— Орест Михайлович, вы что-то подозрительно быстро сговорились?

— Виктор Степанович, не подумайте ничего плохого. Мы с Сашей начинали лейтенантами в Карталинской дивизии!

— Да, тесен мир, особенно у ракетчиков, — согласился Белобородов.

— Лучший начальник оперативного отделения Владимирской армии подполковник Бочаров, — представил его Кашкин.

— Саня, ты — начопера и уже на полковничьей должности?! — поразился Литвин.

— Второй год, — с гордостью подтвердил Бочаров.

— Второй год… — и Литвина пронзило догадка.

Кажется, сама судьба в лице однокашника преподнесла ему подарок еще на пару сотен тысяч долларов. Боевая ракетная дивизия, где не на бумаге, а в реальной обстановке обкатывался «Тополь», о таком можно было только мечтать! И пока они добирались до армейской гостиницы, ему не давала покоя мысль: как добраться до этих секретов? Он вполуха слушал Бочарова, кивал головой, и тут его осенило: Александр Бочаров — начальник оперативного отделения, «мозг дивизии», в кабинете которого сосредоточены главные секреты, — поможет ему. Оставалось только придумать, как подобраться к ним. Подсказка лежала на поверхности, Кафедра, и не только она, а и факультет страдали от недостатка практического материала, и потому те, кто попадал в войска, первым дело старались подпитаться «живой фактурой», чтобы использовать ее в лекциях и на практических занятиях.