Тимур потёр затылок.

— Мне чего, пять?

— О, я и забыл, полный дом взрослых людей! А отец где?

— Футбол смотрит, — отозвалась Зоя Павловна, и тут же порадовала: — У меня всё на плите, сейчас покормлю тебя горяченьким.

— Отлично. — Антон сел в соседнее с братом кресло и вытянул ноги.

— Антон, — таинственным шёпотом позвал Тимур. Антон отозвался невнятным мычанием. — Возьми меня завтра в «Колесо».

Антон голову повернул, взглянул брату в лицо, встретил умоляющий взгляд. Хмыкнул.

— А отец?

— Я его уговорю!

— Очень сомневаюсь.

Тимур откинулся назад, скривился.

— Скажет, что у тебя там сплошь разврат.

Антон рассмеялся.

— Ну, не сплошь. Только местами.

— А Лера говорила, что ничего такого нет. А днём вообще классно.

После упоминания имени жены, Антон вздохнул.

— Ну, если Лера говорила, это аргумент.

— Так возьмёшь?

— Посмотрим. В каком отец настроении будет завтра. — Антон поднялся, услышав, что мать его с кухни зовёт, Тимур поднялся вслед за ним.

— Мам, я тоже чая хочу! — Обогнал в дверях Антона и первым сел за стол.

— А Артур где? — поинтересовался старший брат, и даже за плечо своё оглянулся.

— В сети сидит.

— А-а, — глубокомысленно протянул Антон, — это серьёзное дело.

Зоя Павловна улыбнулась, поторопилась поставить перед старшим сыном тарелку с горячим мясным блюдом. Антон невольно носом повёл, потом вилку взял.

— Он с девчонкой переписывается, — сдал брата Тимур.

Антон заинтересованно вздёрнул брови.

— Серьёзно? У него девчонка есть?

Тимур на чай подул, глянул исподлобья на брата.

— А чего ей не быть? И у меня есть.

Антон лишь головой качнул.

— Обалдеть. — На мать глянул, та лишь руками развела.

— А у тебя чего, девчонки в семнадцать не было? — Тимуру на самом деле было интересно. А Антон от этого вопроса в небольшой ступор впал, даже жевать перестал.

— А это в каком веке-то было?

— Антон! — воскликнула мать оскорблёно, и он рассмеялся. А брату сказал:

— Наверное, была, периодически. Но я удивился не поэтому. Вы просто так быстро выросли, я не заметил. — Он даже руку протянул и брата по вихрам потрепал. А сам неожиданно подзатыльник получил. Как оказалось, отчим неслышно вошёл на кухню и услышал обрывок их разговора, и, конечно, тут же сделал выводы и решил действовать. За что Антон и получил, за затылок схватился. — Пап!

— Ты вообще ничего не замечаешь, — громовым голосом оповестил его Алик Тимурович. — Ни как дети растут, ни как жена от тебя уходит.

Тимур, уткнувшийся взглядом в свою чашку, после подзатыльника, что получил взрослый старший брат, не скрываясь, фыркнул. Антон ему кулак показал, а потом уже обратился к отцу.

— Как она уходила, я очень даже заметил, поверь.

— Тогда чего её здесь нет? Если заметил, надо было вернуть на место, немедленно.

Антон от возмущения даже вилку отложил и на стуле развернулся.

— Папа, это тебе с мамой повезло, а у меня жена упрямая.

Алик Тимурович скептическим взглядом старшенького посверлил, после чего сокрушённо качнул головой.

— Балбес.

Тимур снова хрюкнул, и в этот раз ему уже досталось от матери, Зоя Павловна на него шикнула, а после и из-за стола погнала, вручив чашку с чаем и пару конфет.

— Иди в комнату. Отец не с тобой говорит.

Антон же вздохнул в сторонку, снова взял вилку и принялся за ужин, стараясь не отвлекаться, на выразительные взгляды родителей. Алик Тимурович выпил стакан молока, потёр подбородок, затем отмахнулся от жены, которая всеми доступными ей способами старалась убедить его не портить «ребёнку» аппетит, а когда с кухни уйти собрался, ткнул указательным пальцем в стол. Антон прекрасно помнил и знал этот жест, отчим так всегда делал в его детстве. Ткнул и сказал:

— Верни жену. Мы с матерью внуков хотим.

До этих слов казалось, что хуже некуда, а после них стало и вовсе тошно.

Не знаю, что именно Антон подразумевал, обещая проверить, насколько спокойно я сплю без него ночами, но мне эти слова отчего-то покоя не давали. Утром муж не позвонил, зато позвонила свекровь, и всё то время, что я добиралась до школы, рассказывала мне, как её сын страдает. По-настоящему страдает и мучается из-за нашей с ним ссоры. Я деликатно молчала, решив не разочаровывать и не расстраивать Зою Павловну, и уж точно не собиралась разубеждать её, но сама нисколько не верила в душевность и трогательность своего мужа. Я его подозревала, я не собиралась ему верить, и уж точно не хотела мириться с ним лишь потому, что скучаю. Скучаю по этому твердолобому и чёрствому интригану. Скорее уж ожидала всяческих неприятностей от его «проверю». Что значит «проверю»?

На школьной стоянке уже были припаркованы несколько автомобилей преподавателей, а также новенькая «вольво» Станислава Витальевича. Вот только у новенького ещё вчера автомобиля лобовое стекло было покрыто паутиной трещин, а в середине виднелась весьма характерная вмятина от удара. Я остановилась, разглядывая эту «картину». Неожиданно… Стас, должно быть, разозлён не на шутку.

— Что с твоей машиной? — спросила я господина директора, столкнувшись с ним в школьном коридоре буквально через несколько минут. Стас выглядел недовольным, что совсем неудивительно, я бы тоже пребывала в дурном расположении духа, сотвори кто-нибудь подобное с моим «жуком».

— Я бы тоже очень хотел знать, — проговорил Станислав Витальевич, нервно озираясь по сторонам. Я вслед за ним огляделась, не понимая, кого или что он высматривает. — Вышел утром из дома, а там сюрприз.

— Хулиганы?

— Скорее всего. Хотя, сигнализация ночью не сработала.

Я нахмурилась.

— Угнать пытались?

Стас лишь плечами пожал, и вот тут уже, не скрываясь, вздохнул. Он был не на шутку расстроен. Мне стало его жаль, и я даже коснулась его руки в успокаивающем жесте.

— Ты обратился в полицию?

— Конечно. Но сомневаюсь, что они согласятся оплатить мне замену лобового стекла.

— А что сказали?

Станислав Витальевич посмотрел на меня. Очень странно посмотрел, в задумчивости. Затем головой качнул.

— Не забивай себе голову. Всё это… мелкие жизненные неурядицы. Я поменяю стекло, уже позвонил в сервис.

Я оценила его тон и тут же отступила, улыбнулась ученикам, которые поздоровались с нами и поспешили проскользнуть мимо директора.