— Хорошо. Надеюсь, что хулиганов найдут.

— Да? — тускло отозвался Станислав Витальевич. — А вот я не надеюсь. — Но напоследок всё же решил мне улыбнуться, и поспешил по своим делам. А я в учительскую направилась. Шла по коридору и думала… Что-то кошки на душе заскребли сильнее и неприятнее. Но не думаю же я всерьёз, что мой муж… ночью… с битой (или чем ещё можно разбить прочное лобовое стекло?), уродовал машину соперника? Как сам Антон считает — соперника? Мысленно посмеялась над несуразностью предположений, толкнула дверь учительской, но знала, что на самом деле лишь отогнала эти мысли, как невероятные. Потому что отлично знала, что Антону совершенно не нужно было самому, ночью, с битой…

Просто не думать об этом.

Через пару часов, стоя у окна в своём классе, наблюдала за тем, как машину Станислава Витальевича грузят на эвакуатор, а он сам неподалёку разговаривает с мужчиной, который постоянно кивает, выслушивая его. Потом даже что-то записать вздумал. Я почему-то решила, что это сотрудник полиции, и тоска в моей душе стала стремительно разрастаться. Вновь задумалась о том: а не позвонить ли Антону и не спросить ли его напрямую. Попыталась вопрос сформулировать, почувствовала себя глупо, и решила именно себя в глупое положение и не ставить. Но непонятно почему, чувствовала за собой вину из-за случившегося с машиной Стаса. И, наверное, именно поэтому, вечером, собираясь домой и выезжая со стоянки, остановилась, увидев Станислава Витальевича, показавшегося на крыльце. Нажала на тормоз, смотрела на него, затем выругалась сквозь зубы. Что за манера, отыскивать себе проблемы? Но вместо того, чтобы внять голосу разума, я коротко посигналила, и Стас остановился. Затем направился ко мне. Не спеша, словно раздумывая.

Когда он открыл дверь машины, мне пришлось улыбнуться ему.

— Привет. Тебя подвезти?

Стас хмыкнул.

— Ты решила меня пожалеть?

— Ты же меня жалел, и не раз. Могу я отплатить тебе тем же?

Он не спешил сесть в машину, стоял, облокотившись на дверцу, и меня разглядывал. Я головой качнула.

— Стас, не заставляй меня тебя уговаривать.

— Да я и не заставляю, даже в голове не было. — Он в машину сел, окинул быстрым взглядом салон, после чего сунул портфель себе в ноги, ремень пристегнул. А затем похвалил: — Хорошая машина.

— Спасибо, — автоматически отозвалась я. Аккуратно объехала яму на дороге и выехала за пределы школы.

— Сбылась твоя мечта, — сказал тем временем Стас, я отвлеклась от дороги и глянула на него непонимающе. А он пояснил: — Машина. «Жук».

— Ах да… — Кивнула. — Сбылась. — Затем добавила: — Антон подарил в качестве свадебного подарка.

— Хороший подарок. Собираешься вернуть?

— Вернуть? — Я не на шутку опешила. Вернуть? Моего «жука»? И вслух высказалась: — Да ни за что.

Стас улыбнулся.

Пару минут мы ехали в молчании, мне оно казалось неловким, и чтобы что-то сказать, я поинтересовалась:

— Когда будет готова твоя машина?

— Обещали через неделю.

— Хорошо.

— Да… Ты будешь работать у меня водителем эту неделю? — Он кинул на меня многозначительный взгляд. Я же неопределённо дёрнула плечом, не желая ввязываться в эту игру.

— Если это входит в мои прямые обязанности.

— Не входит. Но ты же меня жалеешь.

— Мне не нравится это слово, Стас.

— Почему? Женщины часто жалеют мужчин… особенно неразумных.

— Неразумных?

— Ну… дураков.

Я рассмеялась.

— Ты не дурак.

— Правда?

Он сказал это странным тоном, и я кинула на него непонимающий и в то же время заинтересованный взгляд.

— Не дурак, — подтвердила я. — С чего бы тебе им быть?

Станислав Витальевич от меня отвернулся, посмотрел в окно, за которым пошёл мелкий, противный дождь, по стеклу поползли тонкие, кривые ручейки. А я спросила:

— Куда тебя отвезти? Домой?

— А если я приглашу тебя на ужин, ты согласишься?

— На ужин? — Я немного растерялась, если честно. Принялась лихорадочно осмысливать, точнее, пыталась найти верный ответ. Молниеносно задавила в себе беспокойство, чувствовала пристальный взгляд Стаса, припомнила вчерашний телефонный разговор с Антоном, когда моему мужу пришло в голову меня пожалеть, из-за моих одиноких вечеров, и, в итоге, кивнула. В самом-то деле, почему нет?

— Хорошо, Стас, давай поужинаем вместе. Вечер намечается тоскливый, дождь пошёл…

Он помолчал, было заметно, что моим согласием доволен, но уже спустя минуту не удержался и спросил:

— А ты тоскуешь?

Мои пальцы сжались на руле, я смотрела на дорогу, но всё же поморщилась от того, как прозвучал его вопрос. Тоскую ли я? И что я должна ответить? Что нет, не тоскую, и, вообще, в полной мере осознаю, какую допустила ошибку? Не осознаю, по крайней мере, ещё не до конца… Поэтому промолчала.

Приехали мы в хорошо нам обоим знакомый ресторанчик. Здесь никогда не было особого шума, наплыва посетителей, никто не бронировал столики на недели вперёд, как в тех местах, которые предпочитал посещать мой муж. Причём Антону никогда бронировать не приходилось, но я была наслышана об этом от других посетителей. А здесь приятный полумрак, приятная расслабляющая музыка, вежливые официанты, но… но что-то незримо отличающее это заведение от ресторанов классом повыше. Конечно же, я не стала озвучивать свои мысли, боясь показаться Стасу неблагодарной снобкой, какой раньше не была, поэтому улыбнулась девушке, которая проводила нас за столик. С благодарностью приняла от неё папку с меню, а сама слушала Станислава Витальевича, у которого после моего согласия провести с ним вечер, кажется, второе дыхание открылось. Потому что он перестал грустить по поводу изувеченной машины, и у него видимо поднялось настроение, принялся рассказывать мне о том, как он провёл лето. Об отдыхе на Валдае, о поездке в Рим, и я улыбалась ему и кивала. Если честно, то и дело ловила себя на том, что отвлекаюсь, не слушаю, в мыслях возвращаюсь к собственным проблемам и заботам, но разговор старалась поддерживать. Хоть как-то. Что я сама могла рассказать Стасу в ответ? О свадебном путешествии? О сумасшедших неделях в Греции, где я была счастлива, по-настоящему счастлива, и не с ним. Мне безумно, до боли, не хватало Антона последние дни, а ещё больше мне не хватало веры в то, что всё ещё будет хорошо, непременно будет. Я не знала, как всё исправить, я не знала, как строить свою жизнь дальше, не понимала, как верить мужу, и от всего этого страдала. А Стас говорил и говорил, как никогда воодушевлённо. Мы пили вино, ели изумительно приготовленное жаркое, и со стороны наверняка казалось, что ведём задушевную беседу. На середине стола горела свеча, её пламя плясало от нашего смеха и даже дыхания, от небольшой корзинки с цветами исходил сладкий аромат, и, наверное, если бы этот вечер случился несколько месяцев назад, до моего замужества, он бы сделал меня счастливым. Стас ещё недавно делал меня счастливой. Иногда, ненадолго, но я так ждала таких моментов, искренне их желала, и сейчас улыбалась ему именно поэтому, улыбалась воспоминаниям. Смотрела на Станислава Витальевича и любовалась тем, как в стёклах его очков плясали отсветы огня от свечи, а ещё тем, какое воодушевлённое у него лицо этим вечером.