на исполинскую рысь. Точно такого же зверя он встретил в прошлом году, когда забрался на дерево, чтобы спилить подходящую ветку для топорища. Кот рухнул прямо в черную массу и принялся кататься по земле, судорожно дергаясь и рыча от беспомощной злобы. Черная масса сперва отдельными кляксами, а потом и полностью облепила несчастную жертву. Рык перешел в хриплый вой, а вскоре и вовсе затих. На все про все ушло не более минуты.

- В седла! – заорал на остолбеневших росов Игнат. – Живее!

Повторять не было нужды. Росы со всей возможной скоростью выполнили приказ. А перед ногами карванов уже шуршали прошлогодней листвой первые черные мураши. Размером едва ли не с пядь каждое отдельное насекомое выглядело жутковато. Кошмарнее мог выглядеть разве что паук такого же размера. Но неумолимо надвигающаяся вслед за авангардом неисчислимая масса этих огромных насекомых заставили покрыться гусиной кожей даже самых отважных зверобоев. Развернув и без того нетерпеливо топчущихся почуявших смертельную опасность карванов, росы поспешили оторваться от наползающей черной волны. Однако первые насекомые успели вцепится острыми жвалами в ноги животных. Вот заорал один карван и принялся на ходу дергать задней ногой. За ним второй. Третий. Кто-то из всадников соскочил на землю и принялся сбивать кусачих тварей со своего карвана. Михаил последовал примеру роса когда животное под ним заорало и скакануло так, что едва не выбросило его из седла. Спешившись, он увидел мураша, вцепившегося в лапу животного под коленным суставом. Парень попытался схватить насекомое, но карван так дергал ногой, что было, не подступится. Но вот животное само изогнулось и зубами оторвало мураша от своей ноги. В этот момент черная волна вновь достигла беглецов. И уже сам Михаил вскрикнул от острой боли, пронзившей правую икру выше голенища сапога. Схватив тварь, он с трудом оторвал ее от ноги и отбросил в сторону, передернув от омерзения плечами. Снова закричал карван.

- В седла!- надрывался Игнат. Скакун под ним отплясывал как необъезженный жеребец. Но зверобой вразумлял животное крепким словом и ударами ног по бокам, и продолжал кружиться рядом со спешившимися росами. – Живее! Возвращаемся к речке! На том берегу отряхнетесь! Михаил, в седло, говорю! Не то рогатиной по хребтине вразумлю!

Слова роса подействовали, и попаданец, превозмогая боль от нового укуса, буквально взлетел в седло. А вот заставить повиноваться пляшущего карвана было гораздо труднее. На помощь подоспел старшина. Он схватил карвана под уздцы и увлек за собой.

Какое-то время сплошная черная масса наступала на пятки беглецам, а под ногами карванов трещали хитиновые панцири вырвавшихся вперед мурашей, но на ходу новые насекомые уже не могли вцепляться в ноги животных, и постепенно отряд удалялся от кошмарной смерти.

Михаил погонял своего скакуна, превозмогая нестерпимый зуд от укусов, и пытался отогнать мысль о том, что жуткие насекомые могут оказаться ядовитыми. Ему вдруг вспомнилось вчерашнее наставление Потапа про то, что нельзя убегать от любого встречного монстра, а нужно встречать его плечом к плечу на рогатины. Воображение нарисовало картинку, как росы дружно колят волну муравьев рогатинами, и парень истерически, дернувшись от нового укуса в бедро, расхохотался.

Через четверть часа частично организованного, частично панического бегства отряд пересек русло мелкой речушки и здесь, наконец, остановился. Росы принялись остервенело срывать с себя и со своих скакунов ненавистных тварей и с размаху с силой бросать их о каменистый грунт. И тут выяснилось, что карваны не прочь полакомиться кошмарными насекомыми. Они подбирали их с земли и со смачным хрустом тщательно пережевывали.

- Ты чего ржал-то, аки умалишенный? – подошел к Михаилу Потап.

- Да так, нервное, - отмахнулся попаданец, но все же поведал старшине о своих мыслях о противостоянии муравьиной лавине плечом к плечу с рогатинами в руках.

Однако зверобой ничего смешного не обнаружил. Только посмотрел на парня как-то странно, словно сомневаясь в его психическом здоровье.

- Я же говорю, нервное это, - смутился Михаил.

Мнится мне, нет от сей напасти спасения, акромя бегства, - пробасил здоровенный рос, у которого то ли имя, то ли прозвище было Бурелом. – Вот поведай мне, Игнат, как быть, ежели такая мурашиная орда на людской град нахлынет?

- Вода – раз. Огонь – два, - вместо Игната ответил Михаил, показательно подняв руку и поочередно загнув два пальца. Видя, что росы уставились на него вопросительно, пояснил: Даже неглубокий заполненный водой ров вокруг города не даст муравьям пройти. А огня и вовсе боятся все живые существа. Если узнать о нашествии заранее, то можно разложить на пути муравьев заслоны из хвороста и поджигать при их приближении.

- Эко мудро и просто-то как все оказывается, - восхищенно покачал головой Бурелом. – Нешто и в мире за Большой Водой людям приходится защищать свои грады от мурашиных орд?

- Да ну нафиг. Там и муравьев-то таких огромных нет, - Михаил принял у роса склянку с какой-то зеленой, пахнущей мятой, мазью, и по примеру других пострадавших от муравьиных укусов, снял портки и принялся втирать мазь в изрядно покрасневшие и зудящие места. – Читал, что есть и у нас такие кочующие муравьи. Они хоть и гораздо меньше, но тоже пожирают все, что попадается на пути. Но они обитают далеко от России в жарком климате, где никогда не бывает зимы.

- Так то в той жаркой стороне так научились обороняться от мурашей, - сделал вывод могучий рос.

- Да нет же, - усмехнулся попаданец, - и рвы с водой, и напалм… в смысле, огненные засеки, у нас в свое время применяли вовсе даже не от муравьиных орд, а от человеческих.

- Вона чо, - Бурелом покачал головой. – Сказывали дьяки, будто в мире за Большой Водой люди несметными полчищами ходят войной друг на друга. Да верилось с трудом.

- А я слыхивал, будто у казимиров посреди главного града стоит каменный замок, а вокруг того замка глубокий ров с водой. И мост, что к воротам через ров перекинут на толстенных цепях поднимают, дабы кто не попадя в замок не шастал. Вот так-то вот, - сообщил молодой рос Филька, пытающийся извернуться так, чтобы увидеть собственный зад, куда его ухитрился цапнуть мураш.

Да и наш Холм таким рвом огородить лишнем не будет, - кивнул Михаил. – Мы с Серым на Круге такое