Тем временем Марат спустился на землю с помощью привязанной к рогу лося веревки, а девушек бережно снял Дук.

- Грох-ху! – пророкотал великан и поднял руку, приветствуя сородича, вышедшего из-под скрывающего вход в пещеру полога горного плюща.

Судя по полным грудям и широким бедрам, вторым исполином оказалась женщина. А довольно большой живот говорил о приличном сроке беременности. Так же как и Дука, все ее тело, включая лицо, покрывала густая светло-бежевая шерсть. Ростом она была всего на пол головы ниже.

С недоумением уставившись на гостей, великанша что-то вопросительно пророкотала. Голос ее хоть и оказался предсказуемо низким, но был по-женски мягким. Дук, как-то робко потупившись, залепетал в ответ, то и дело виновато разводя руками.

- Она нас не прогонит? – забеспокоилась Маша.

- Большая мать У добрая, - категорически заявил Марат.

- Да? Добрая? А чего же твой Дук голову в плечи втянул?

- Большой отец Дук не боится большую мать У. Он говорит, что не добыл пищу, потому что встретил маленького бо. Большой отец говорит большой матери У, что маленький бо считает тебя старшей сестрой, говорливая Маша.

Маша открыла было рот, чтобы высказать возмущение бесцеремонному дикарю, но тут великанша У подошла и села на траву рядом с ней. Большие карие глаза уставились прямо в глаза девушки. Мимика покрытого короткой шерстью лица была чрезвычайно подвижной и постоянно менялась. У то озадаченно хмурилась, то наоборот, вскидывала в удивлении брови, то склоняла голову на бок, смешно выпячивая нижнюю губу и прищуривая один глаз. У Маши создалось впечатление, будто это огромное существо корчит ей рожи, пытаясь то ли рассмешить, то ли напугать. На всякий случай она постаралась изобразить приветливую улыбку.

- Муам-маша воха Дук бо? – пророкотала великанша с явными вопросительными интонациями.

- Маша плюс Няшик равняется дружба на век! – после пары секунд раздумья заявила попаданка, подошла к лосенку и погладила того по боку.

Няшик отвлекся от общения с сородичем, нежно потеребил мягкими губами Машино ухо, после чего требовательно толкнул ее мордой, чтобы та почесала ему лоб.

У какое-то время наблюдала за общением лосенка и пришелицы. А когда к девушке подошел второй лосенок и тоже подставил лоб, великанша поднялась, что-то коротко бросила Дуку и скрылась в пещере.

- Большая мать У сказала, что в пещере много еды и сегодня не надо идти на охоту, - сообщил девушкам Марат и кивком пригласил следовать за собой.

Они подошли к огромному, метра три в поперечнике, плоскому валуну, возвышавшемуся над землей всего на полметра. Вероятно, когда-то этот каменный блин сорвался с ближайшей скалы и выкатился сюда, в результате чего получился почти идеальный стол. О назначении валуна можно было догадаться по лежавшим подле него двум бревнам, покрытым звериными шкурами.

Снова откинулся полог из лиан, и вышедшая У бросила на каменный стол огромный ароматно пахнущий копченый окорок неизвестного животного. Рядом с окороком великанша поставила грубо вырезанную деревянную миску. Впрочем, миской сия посудина казалась только в огромных руках У, а на самом деле ее размеры соответствовали большому тазу. Деревянную посудину наполняли крупные лесные орехи.

Поставив угощения, У молча удалилась в сторону лосей. Там Дук осматривал раненую ногу Няшика. Великанша присоединилась к нему.

Марат сел на одно из бревен, достал из чехла на поясе приличный охотничий нож и принялся нарезать ломти с окорока.

Почувствовав, как голодная слюна заполняет рот, Маша, не дожидаясь особого приглашения, села рядом с дикарем. Тот протянул ей ломтик мяса, и девушка с жадностью вгрызлась в него. Мясо отдавало незнакомыми пряностями, было суховато, и явно недосолено, но, тем не менее, показалось проголодавшейся Маше вполне пригодным к употреблению и даже вкусным.

Видя такое дело, Тоська впервые за все время со дня встречи с пришелицей испытала к ней легкую неприязнь. Никогда ранее ей не было знакомо чувство ревности, и потому сейчас она не могла понять, почему ей так неприятно внимание Марата к Марийке. Да и собственные чувства к этому дикому бородачу были не понятны и тревожны. Еще там, в ущелье, когда казимирка только увидела спустившегося с загривка хозяина леса мужчину, ее словно молния пронзила. Сердце вдруг замерло, а чуть погодя томительно, но сладострастно заныло. Дальнейшее происходило будто в сонном тумане. А когда белый вой посадил ее позади Марата, и Тоська обвила руками могучий торс, ощутив благодаря распахнутой волчовке каменные мышцы мужского живота, то едва не лишилась чувств от ударившей изнутри жаркой волны. Невольно застонав, девушка крепче сжала зубы, пытаясь удержать рвущиеся из нее непонятные ей самой чувства. Весь путь к жилищу белого воя пролетел как один сладострастный миг. Тоська так бы и ехала всю жизнь на мощном загривке хозяина леса, прижимаясь к широкой спине разговаривающего на росском языке дикаря и вдыхая терпкий аромат мужского тела.

И вот сейчас, увидев, как Марат вручает Марийке кусок мяса, Тоська отринула свою природную робость и села с другого края бревна, невольно, из-за малого места, плотно прижавшись к мужчине бедром. Марат невозмутимо сунул и ей кусок мяса. Казимирка принялась жевать, не ощущая вкуса.

Решив, что нарезал достаточное количество ломтей, Марат воткнул нож в окорок, поднял с земли три голыша размером с кулак и по одному положил перед гостьями. Затем положил перед собой орех, хряснул по нему голышом, взял выпавшее ядрышко, вытянул руку как можно дальше и щелчком большого пальца ловко забросил ядрышко в рот. Поочередно скосив глаза на девушек, оценили ли те его ловкость, бородач добавил к ореху приличный кусок мяса и смачно зачавкал.

Тоська тут же попыталась повторить его трюк. Расколов орех, она щелчком попала ядрышком себе в лоб, смущенно поймала отлетевший снаряд и уже без всяких выкрутасов сунула в рот. Прыснув над казусом подруги, Маша тоже взяла голыш. Однако разбить скорлупу у нее с первого раза не получилось. Размахнувшись посильнее, она хряснула так, что вместе со скорлупой размочалила в мелкое крошево и ядрышко.

Снисходительно хмыкнув над неловкостью девушек, дикарь расколол и щелчком отправил в рот следующий орех. Тоська не отставала от него. Маша же, после того, как из-под ее голыша второй орех улетел неизвестно куда, морщилась от раздававшегося над ухом чавкания и обиженно жевала сухое мясо

- Марат, есть что-нибудь попить? – спросила она