комнату. Ничего делать, а тем более — думать, ему не хотелось. Он и так слишком много думал о последних событиях его жизни, принявшей вдруг такую стремительность и насыщенность, какой он не припоминал. С блаженной улыбкой он растянулся на кровати. Потом, подумав, лениво взмахнул рукой, в которой тут же появилась бутыль с вином. Думая о том, что к нему возвращается… нет, приходит, неизведанный им ранее вкус к жизни, он тянул густое терпкое вино.

Уснул повелитель теней только заполночь. Сон бежал от него. Несмотря на прекрасное настроение, тревога все же мешала расслабиться. Он был даже рад тому, что ему доведется побывать в Прави, причем в самих Монсальваате и Элите. Немногие порождения Нави могли похвастаться подобными путешествиями. Вот только… Правь — это мир света. Насколько действенными будут (если будут вообще) его тени? И хватит ли у него сил позаботиться об этом человеке там, куда заказан вход детям тьмы?

Сон его был недолгим и беспокойным. То и дело он просыпался. То ему чудился неясный шорох, то ему снилось, как свет ослепляет его, лишая единственного оружия — теней. А то он просто просыпался оттого, что ничем не мог помочь Фире, попавшему в его сне в очередную историю.

Когда Тейн открыл глаза, уже окончательно проснувшись, его комнату заливал яркий дневной свет. Утро уже наступило. Несмотря на беспокойную ночь, чувствовал себя Алкайдэ прекрасно. А кроме того, он знал, что захватить с собой в чертоги света.

Глава 17. Да будет проклят

Anathema maranata

— Доброе утро, Фи… — начал было Тейн, спускаясь с лестницы.

Но Фира еще спал. Он уютно устроился на диванчике, укрывшись пледиком. И Тейн не удержался. Две тоненьких почти бесплотных тени устремились к нему. Одна защекотала под носом, вторая — за пятку, неосторожно высунувшуюся из-под одеяла.

— Гадство! — возмутился Фира, когда его пятка, которой он попытался лягнуть тень, мягко прошла сквозь нее.

— Доброе утро, — приветствовал его Тейн с лучезарной улыбкой.

— А! Какая рань! — возмутился Фира, глядя на часы. — Еще только девять утра!

— Кофейку, чтобы проснуться? — голос Тейна сочился медом.

— Давай только покрепче, — смирился Кэйн, спуская ноги с дивана.

Он прочапал на кухню в клетчатой пижаме с нашивкой дракончика на груди.

Пятнадцать минут спустя Тейн разливал по кружкам крепчайший кофе. Себе он сделал его при этом сладким и разбавил сливками. А Фире, чтобы тот наверняка проснулся, подсыпал ложечку красного жгучего перца.

— Зачем это?! — возмутился Фира, откашливаясь после смелой дегустации.

— Чтобы ты проснулся, радость моя, — сказал повелитель теней таким ласково-ядовитым тоном, что Фира обрадовался тому, что это был всего лишь перец.

— Че такой заботливый с утра пораньше??

— А когда я не был заботливым? — искренне удивился Алкайдэ.

Кэйн нехорошо посмотрел на него.

— Тейн, не робей, умывайся скорей! — воскликнул он, и вместе с этими словами на Алкайдэ прямо из воздуха полилась вода. Судя по запаху и ряске — она телепортировалась из окрестного пруда.

— Сразу надо было сказать, что тебе нужен душ! — с негодованием ответил Тейн.

Тут же над Фирой образовалась особо крупных размеров бадья все с той же водой из пруда. Прежде чем Кэйн успел что-либо предпринять, бадья из теней растворилась в воздухе, обрушив всю воду на Фиру. Сам же Тейн, скрывшись на секунду за черной завесой, был абсолютно сух и чист, словно ничего и не произошло.

Отплевывался и возмущенно хватал ртом воздух Фира не долго.

— Тейн, улыбайся, в кофе купайся!! — воскликнул он после секундного раздумья.

Вся кухня стала немедленно заполняться черным напитком, точно бассейн. При этом за пределы кухни кофе не выливался.

— Черт! — воскликнул Кэйн, залезая на стул, а затем — на стол. При этом он яростно сверкнул глазами, намереваясь ни за что не пускать сюда Тейна, которому кофе добрался уже до колен.

Алкайдэ очаровательно улыбнулся ему, быстро взмахнув рукой. В тот же миг появилось две тени. Одна проскользнула по поверхности стола, под ногами Фиры. От чего столешница стала неимоверно скользкой, что тут же сказалось на координации Кэйна. Вторая тень трансформировалась в четырехугольную подушку, на которую Тейн уселся по-турецки. Подушечка поднялась повыше.

Однако, не удовлетворившись результатом, Тейн ухмыльнулся. Столик накренился, заваливаясь на бок. Фира полетел вниз, а из воды вынырнула маленькая тень и летучей мышью закружилась вокруг своего повелителя.

Кэйн нырнул в кофейный бассейн с головой. Ранее он не мог похвастаться, что плавал в кофе. И вот, свершилось. Отплевываясь, он поднялся на ноги, кофе доставал ему уже до пояса. Сделав ну очень обиженное выражение лица, он посмотрел на Тейна. Однако тот не проникся. Тогда, так и не придумав достойной рифмы в отместку, он с разбега прыгнул на него, сбивая с теневой подушки прямо в кофе. Когда Тейн, не успевший отреагировать на этот внезапный выпад, ушел под кофе с головой, Фира вынырнул на поверхность и придавил его столом для надежности.

Однако стол неожиданно легко ушел под кофе, стукнувшись об пол. Тейна под ним уже не было. В то же время позади Фиры поднялись несколько лианоподобных теней. Они оплели его и утянули под кофе, поставив на колени так, чтобы на поверхности была только его запрокинутая вверх голова. И в таком положении он увидел, как в наименее освещенный угол потолка, словно маленькими змейками-ручейками, тянутся тоненькие тени, сливаясь в одну, большую. Когда та разрослась и поток вливающихся теней прекратился, большая тень вытянулась на потолке, принимая форму человеческого силуэта. Там, где должно было быть лицо, расползлась широкая белоснежная ухмылка. А через несколько секунд тень словно моргнула и под потолком парил уже сам Тейн, лежа в тени, как в гамаке. Налюбовавшись на беззащитного Кэйна, Алкайдэ щелкнул пальцами и тени-лианы отпустили Фиру.

Начатое как шалость, действо стало попахивать ссорой. Во всяком случае, Фира, возмущенный тем, что Тейн использовал свое теневое преимущество, сдаваться был не намерен. Он зло посмотрел на повелителя теней, силясь придумать какую-нибудь стоящую рифму. Как назло, мозг, отвлекаемый на уязвленное самолюбие, отказывался думать по теме.

— Сыпься, перец, жгись, корица, не давайте тьме глумиться!

Вокруг Тейна, не давая даже вдохнуть так, чтобы не засвербело в носу, закрутился вихрь из специй.

Тейн расчихался. Когда это ему надоело, его вместе с вихрем из специй укрыл теневой шатер. Когда он исчез, Тейн был в порядке. А вот на Фиру высыпались все специи, крутившиеся за миг до того вокруг Алкайдэ. Теперь расчихался Фира.

Он нырнул под кофе, спасаясь от специй. Вынырнув на другом конце кухни,