– Ха-ха! Нет, конечно, это не его имя! – засмеялась девушка и вновь посмотрела на меня. – Это я его так называю… называла. А имя у него благородное, звучащее, – она опять грустно вздохнула.

– Так он оказался не драматургом? – уточняю. Видно, что ей хочется об этом рассказать… а мне будет интересно послушать. Что-то давно я ни в какие интриги не впутывалась после Сеймуров, заскучала, видимо.

– Не знаю… Так и не спросила, просто ушла сразу после того, как увидела… – запнувшись, Раф пробежала глазами по предметам на столе и, когда разглядывать было нечего, а тянуть с паузой – уже неприлично, продолжила. – Я увидела то, что он не должен был мне показывать.

– И что же ты увидела? – моя фантазия, подкрепленная любопытством, так и забурлила! Я даже забыла об огрызке в руке и наклонилась над столом, чтобы лучше слышать Раф.

– Ну… хорошо, тебе, так и быть, расскажу, – приободренная моим желанием все услышать, Раф начала говорить смелее, заиграла мимикой и интонациями по ходу рассказа, как опытный сказочник. – Только представь себе: мы были одни, в прекрасно убранной комнате одной из лучших гостинец. Мягчайшая кровать с шелковыми простынями, вино и корзина заморских фруктов на столике неподалеку, полумрак… Он целует меня, я его. Постепенно начинаем снимать друг с друга одежду… Тут он снял сапоги и отбросил их в сторону… оттуда выскользнуло четыре кинжала: два из каждого сапога! Я подумала, что это ничего, и продолжила снимать с него куртку… а там два тонких ножа в рукавах, три за подкладкой на спине. Я спросила, что это такое, а он, ничуть не смутившись, сказал, что это пустяки… И ладно бы… но у него вместо пояса оказалась кожаная удавка с острыми крючковатыми шипами на концах, а в штанах обнаружился целый набор оружия наемного убийцы! – Раф, поглощенная воспоминаниями, возмущенно сверкнула глазами и сдвинула брови. – Конечно, когда я все это увидела, сразу поняла, что на меня у него заказа нет, так как убийца не стал бы так раскрывать себя… Но ведь он мне врал! Подло врал, рассказывая, будто он несчастный владелец театра, чьи завистники его жестоко покалечили, облив лицо кислотой, и выбросили на улицу бродяжничать! Ха, несчастный бродяжка, у которого в рукавах спрятаны ножи из адамантовой стали, стоящие целое состояние!

– Мда… – сочувственно протянула я. – Бывает же!

– Вот и я была возмущена, когда увидела все это, – разозлено вздохнула Раф, яростно откусив кусок от яблока. – В ту же ночь я убежала из гостиницы, собрав все свои вещи и оставив записку Кудеяру! Две недели я просто шаталась по городам, жалея себя… Хотя я сама виновата, я ведь знала, что он врет! Впрочем, я ведь обиделась на него даже не за то, что врал, а за то, что лишил меня романтичной сказки, в которую я попала… Знаешь, он был такой красивый, что я готова была в любую глупость поверить! А он эту романтику так безжалостно уничтожил своими кинжалами и удавкой…

– Женщины, – пожимаю плечами со знанием дела. – Вы всегда готовы верить в сказки, у вас эта способность с детства отлично приживается!

– Тебя-то наверняка никогда мужики не обманывали, – с укоризной посмотрела на меня Раф. Мол, сама тоже женщина, да только у тебя и мужиков-то не было.

– Нет. Но меня вечно обвиняют во всех грехах, которые только можно придумать, – улыбаюсь. – Продолжай рассказывать, а то мне любопытно.

– Да что еще рассказывать? Он был как герой из женского романа… Дядя притащил его в дом усталого, промокшего, исхудавшего… Бедняга едва ходил и почему-то был полностью укутан в плащ, ни лица, ни рук не было видно. Дядя, не говоря ни слова, заперся с ним в своем кабинете, оборудованном под лечебницу. Вскоре оттуда стали доноситься крики – верный признак тяжелой операции… Потом дядя слег на неделю от потери сил, и мы с этим котенком вместе его выхаживали… Не понимаю, почему он пришел с закрытым лицом! Он был очень красивый… – мечтательно вздохнула Раф. – У него были белые как снег волосы, бирюзовые, как теплые моря Охмараги, глаза и зеленовато-серебристая кожа,…

– Гхм. Зеленовато-серебристая кожа!?… – я чуть не подавилась яблоком. – Он что, был нелюдем?…

– Ну да. Ланком, – пожала плечами девушка. – А что ты так смотришь? У них очень красивые и… ммм… ловкие мужчины.

– Да нет… просто я еще не привыкла к тому, что межрасовые отношения мужчин и женщин – это нормально, – хмыкаю, содрогаясь внутри от отвращения.

– Мы же не собирались иметь детей! Просто поразвлечься недолго и все, – с ужасом посмотрела на меня Раф. – Неужели ты подумала, будто я могу связать свою жизнь с ланком?… Вовсе нет! Я в жизни так не поступлю… уж глядя на Кудеяра, как ему тяжело быть полукровкой… Нет, никогда!

– Я не совсем это имела ввиду, – качаю головой. – Говорю же: я просто не привыкла к такому. А с ланками я, кстати, и сама имела дело. Он тоже был с бирюзовыми глазами и белыми, как снег, волосам… Мда, наверное, он до сих пор ищетменя, чтобы убить. Если, конечно, жив после нашей послаедней встречи.

– Нет, Снежок, прежде чем заговорить, долго молча на меня смотрел, а потом пошел в лес, набрал лютиков, и подарил мне… – Раф ласково улыбнулась воспоминаниям, но потом убрала эту улыбку. – Но он в прошлом! Не хочу даже думать о том, что нас что-то связывало.

– Не поверишь, но я про своего знакомого ланка могу сказать тоже самое, – усмехаюсь. – Видимо, все они одинаковые!

– Сплетничаете? – ехидный голос Дейка откуда-то сзади застал меня врасплох. – Эх, Бэйр-Бэйр, строишь из себя не пойми кого, а на деле самая обычная баба. Оставь тебя с такой же трещалкой: ты всем знакомым кости перемоешь и обязательно прозвучит фраза «все они одинаковые»! – продолжил издеваться он. – Признайся, меня обсуждала? – подмигнул.

– За свою честь не бойся, твои старые кости нам без надобности, – улыбнулась Раф, приняв то самое противное выражение лица.

– Раф не хами гостю, – одернул ее брат Демонтина, войдя на кухню следом за рыцарем. – А что ты сделала со своими волосами? Они ведь были длиннее, разве нет?

– Решила подстричься, – фыркнула девушка, вставая со своего места и начав резать запеканку, так как основные едоки уже начали подтягиваться.

– Хмм… а мы ведь так и не познакомились! – заметил он, сев рядом со мной рядом.

– Бэйр, ведьма с Равнин, – протягиваю ему руку.

– А я Рэмол. Для друзей Рэми, а для тех,