стремясь помочь другим. 16-го числа Саид-хан поднёс пешкаш Иса-хана, землевладельца Бхати — его благосклонно приняли. В начале михра в Кандагар отправили провиант. В той стране ощущалась его нехватка, и воины пали духом. Разумные чиновники несколько р<гз посылали из Мултана различное зерно, и вскоре воцарилось изобилие. Кул Баба, верховный военачальник в Хорасане, весьма встревожился и укрепил свою дружбу с [царскими] чиновниками в тех краях.

672

В тот день в Бенгалии скончался Бакир -хан Сафарчи4. Его Величество утишил скорбь его детей [безмерной] добротой. Тогда же была установлена шкала (баравард)5 жалованья (оценки). 11 михра

[3 октября 1595 г.] вышел указ о том, чтобы моголы, афганцы и индусы, имевшие трёх лошадей, получали по 1 000 дамов, имевшие двух лошадей — 800, а имевшую одну — 600 дамов. Раджпуты первой категории получили 800, а второй — 600 [дамов].

[Благодатный свет испустила] воссиявшая жемчужина Истины. Один из скудоумных болтунов обвинил в пороке [сладострастия] целомудренную особу (женщину?). Его Величество6 начал расследование этого дела. Он молвил: «Я слышал от разумных людей, что в случаях, когда расследование состоялось, но истину не удалось установить, прибегали к испытанию огнём7. Истина выходила на свет Бо:жий, позор падал на истца, а мир изумлялся». Вот одно из индийских: испытаний: в огне накаляют кусок железа, затем на руку (ответчика) кладут листья пипала (ficus indica), а на лист помещают раскалённый металл. Если лист не загорается, то утверждение (ответчика) признаётся верным. В данном случае ответчик (ответчица?) не использовал листья, а взял в руку горящие угли, подержал их некоторое время и затем медленно опустил8. Никакой вред не постиг (ответчика), хотя трава оказалась сожжена жаром углей. Причиной такого чудесного исхода стал ищущий истину Правитель Эпохи!

16-го числа священную печать передали Хан Азаму, и его достоинство возвысилось. Маулана Али Ахмад по приказу Шахиншаха выгравировал имена [его] предков вплоть до Сахиб Карани и сотворил шедевр. Прозвучало [Высочайшее] указание, чтобы все утверждающие санады и некоторые тайные приказы (баязи маншур)9 отличало именно это украшение10.

В этот день посланник вице-короля Ормуза11 обрёл счастье лобзания порога. Он привёз двух страусов, весьма примечательных своим обличьем и поведением: птицы обращались с камнями, словно это фрукты. Все формы бытия исполнены чудес, однако постоянное лицезрение усыпило многих [мужей], и они не дивятся ничему, кроме того, что видят чрезвычайно редко.

Тогда же с лика [душевного] состояния автора сего тома удачи спал покров. После различных спусков и подъёмов, когда миновал я многие высоты и низины, мне снизошла мысль о «мире со всеми», и некоторое время я пребывал в довольстве. И почувствовал,

что величие присуще каждой форме Творения, и так вдохнул воздух Любви. Некоторое время полагая, что безмятежная обитель смирения 673 стала моим прибежищем, находился в состоянии отсутствия желаний! Вдруг грянул гром с чистого неба (поговорка), и в сердце высокого и низкого запечатлелись суровость и скорбь!

Две тысячи обетов я принёс, что не сойду с ума.

Из-за тебя разбились мои обеты, из-за тебя погибла

моя решимость!

21 михра, в субботу, 10 сафара 1004 г.х. (15 октября 1595 г.), царю поэтов Шейху Файзи, моему старшему брату, пришло повеление [Господа] собраться в последний путь, и он, освободившийся духом и просветлённый, с ясным челом проследовал в священный град!

Для братьев потерян был Иосиф.

Нет, не для нас, но для всего мира он потерян.

Когда любовь играет, пусты руки наши, Ушедший унёс с собой кольцо12.

Скорбь объяла почтенных и красноречивых, и печаль [поселилась в] сонмах душ. Стеснено было сердце признательного царя, ибо завеса сокрыла искателя Истины, творца панегириков, но также и потому, что излилась чаша жизни лучшего гостя на пиру верности. Благородные принцы впали в удручение, ибо умолк мудрый сердцем учитель и наставник мудрости и красноречия. Увял букет радости крупных чиновников, ибо наполнилась любвеобильная чаша предводителя верных в битве и на пиру. Души поглощённых делами были надорваны, ибо усоп разрешающий трудности Века. Странники в пустыне изгнания ощутили боль в сердце и ком в горле, ибо украшающий арену довольства отвратил своё сердце от человечества. Пересекшие мир поиска пребывали в сердечной печали и стёрли из умов своих мысль о странствии, ибо иссяк фонтан жизни красноречивого толкователя Истины. Прибавилось шипов ошибки в стопах нищих и нуждающихся, ибо добровольный исполнитель желаний по-

±

277 т-

кинул общество мирян. Каждый имел свой повод для жалоб и испил молодого хмельного вина скорби. Повествование об этом ударе не вмещается в форму речи. Человек не способен писать пером с деревянной основой. Если таковы были чувства просто знавших его, то кто в силах представить себе мою скорбь — [человека] любившего его душу и тело? Как описать смятение; моих мыслей и паралич моего тела? Я, губы коего сшиты, лил слёзы словно дитя, и поднялась буря жалоб. Терпение, первенец мудрости, изошло в плаче и, источающее свет, стало днём посреди тьмы! Слепые чувства взяли верх, и пустые мысли возобладали. Я счёл смертью его уход из дома костей, а избрание им вечной жизни — гибелью! Жизнь стала сердечной болью и душевным бременем. Сон и пища (хваб у хур) стали на путь отчуждения. Узы моих элементов были почти разорваны, и я чуть не сбросил бремя жизни со своих плеч. Иногда, словно обезумевший, сражался с небесами, а порой раскрывал губы, чтобы обвинить судьбу. 674 Так подействовал на меня физический уход брата, а духовное расставание с возлюбленным избавителем от трудностей лишало меня разума. КРоме него, сей поклонник уединения, практикующий жизнь в обществе, не имел доверенных. Именно он прикладывал бальзам к ранам внутренним. Я почувствовал, что вынужден уединиться и пребывать в скорби и ожидать конца. Я разорвал себе сердце и вырвал печень. Увещевания и старания Шахиншаха привели меня с натёртыми ногами назад в долину терпения. Его вливающие жизнь утешения и усилия стали моим щитом. Покинувший меня рассудок вернулся, а впавший в дрёму разум пробудился. С его искренних уст сошли такие слова: «Несравненный Творец призывает своих слуг через Свободу (варастаги) и Воздержание (днябастаги). Двумя этими противоположными способами он дарует им то, чего желает их сердце. Если смерть истинна, то близким друзьям усопшего не приличествует ничто, кроме смирения и уединения, а если вечная жизнь — удел всех людей, то друзьям мудрости подобает сохранять ясное чело и светлый лик, особливо в сем караван-сарае, где всё бренно. Если и впредь ты будешь следовать своим нынешним