– Какой другой путь?! Да у нас боезапаса не хватит пробиться по земле! А если и удастся добраться до Саркофага – как ребят освобождать почти без патронов? «Тра-та-та-та-та! Ты убит!» – кричать, что ли? Может, удастся нейтрализовать эти штуцеры? – спросил я.

Драгин в ответ лишь хмуро помотал головой.

– Ничего не выйдет, Паря, с автоматикой не поспоришь. Там сенсоры знаешь какие чувствительные? Реагируют с задержкой в доли секунды. Мигом нас всех в капусту нашинкуют.

– Ну тебя же не нашинковали, – хмыкнула Настя. – А раз так, значит, есть шанс. Там, где не хватает реакции нормального человека, помогут рефлексы особенных людей. Правда, мальчики?

Карлики весело закивали. Им происходящее казалось интересной игрой – вроде войнушки для обычного дворового мальчишки, привыкшего с утра до вечера носиться летом на улице. Мы с напарником покосились на мутантов. Как-то не верилось, что эти крохотули могут справиться со смертоносными машинами.

– Всё нормально, ребята, расслабьтесь. Эти малыши любому профи сто очков форы дадут, а потом без труда размажут по стенке. – Всё ещё видя наше сомнение, Настя усилила натиск: – Да что вы за люди такие, а? Дайте мальчуганам проявить себя. Неужели стычка с собаками вас не убедила? Сами видели, как они в два счёта с мутантами разделались. Что вам ещё надо?

– Так то ж собаки, – неуверенно протянул спецура, – а здесь скорострельные пулемёты с инфракрасными датчиками и прочими электронными штуками. – Он перехватил взгляд Насти, отмахнулся и сказал как отрезал: – Ладно, дело твоё, но если с ними что-то случится – это будет на твоей совести.

Настя кивнула – дескать, не маленькая, сама знает, на что толкает ребятню, – присела перед карликами и объяснила задачу. Малыши сразу посерьёзнели, с их морщинистых лиц исчезли улыбки. Коротыши собрались в тесный кружок, положили руки на плечи друг друга, склонили головы к центру и зашептались на своём тарабарском языке. Я ни слова не понимал из того, что они говорили.

Тем временем Настя подошла к нам:

– Ребята, я понимаю, что о многом прошу, но малышам надо помочь. Со всеми штуцерами одновременно им не справиться.

Драгин хмыкнул:

– А я о чём говорил? Поверху надо идти.

– Паря прав, – тряхнула головой Настя. – По земле не пробиться. Единственный способ пройти – здесь, но действовать надо всем заодно. У меня есть с собой пара хороших штучек. – Она полезла в подсумок, вытащила оттуда зелёные «лимоны» наступательных гранат, сунула в руки Драгину. – Держи. Сама-то я плохо с ними обращаюсь, а у тебя должно получиться. Паря из подствольника накроет пулемёты справа, ты слева, мальчики займутся штуцерами на площадках, а я буду контролировать лестницу: вдруг из гостей кто заявится.

Майор усмехнулся.

– Хорошо придумала – прям не дивчина, а стратег какой-то. Ну что, Паря, попробуем? – Я кивнул, сжимая в руках бельгийскую винтовку с уже заряженным гранатомётом. – Запомни, штуцеры метрах в двадцати от двери. Если смотреть отсюда – примерно на два часа. Комбез у тебя добрый, почти что броник, должен от пуль защитить. Ну а если заденет – «ожерелье» поможет кровь остановить.

Карлики уже закончили совещаться и ждали, когда мы придём к единому мнению. Драгин махнул им рукой:

– Эй, малыши, идите сюда.

Низкорослики подошли, негромко топая подошвами ботинок, окружили Настю, прижались к ней. Она обняла всех сразу одновременно. Я чуть заметно усмехнулся: один в один – наседка с цыплятами.

– Слушайте внимательно, ребятки. Я сейчас постараюсь вывести из строя пару штуцеров слева, а вы с дядей займётесь остальными пулемётами. Придумали уже, как очистить лестницу? – Малыши энергично закивали. – Ну, тогда Зона с вами. – Он повернулся к Насте: – Ты, это, под пули-то зря не лезь. Мало ли, нас с Парей накроет – кто-то должен о пацанах позаботиться. – И не давая ей рта открыть, сказал уже мне: – Готов? Тогда я пошёл.

Драгин активировал обе гранаты, боком влетел в открытую дверь и в падении метнул боеприпасы. Он ещё не успел грохнуться на пол, а пулемёты уже застрекотали. Исклеванный пулями бетон щедро наполнил воздух седой пылью, дверь загудела под ударами свинцовых пилюль.

Я нырнул в эту пыльную завесу, схватил напарника за ноги, что есть силы рванул на себя. Уже когда мы оказались в безопасном пространстве коридора, в зале прогремел сдвоенный взрыв. Чуть позже там что-то бухнуло – и опять затрещали пулемёты. Только теперь бетонная крошка и незначительные обломки сыпались не со стен, а с потолка.

– Похоже, тебе удалось – вишь, как в потолок лупит. Не иначе со злости бесится.

– А то! – Драгин криво усмехнулся. – Только я не рассчитал немного, зацепило меня.

Я потянулся к контейнеру на поясе, но он перехватил мою руку:

– Оставь «ожерелье» себе! Оно тебе сейчас нужнее, а я повязку наложу. Артами подлечиться всегда успею.

Я похлопал Драгина по ладони, повернулся к сопящим телекинетикам:

– Эй, ребятки, айда за мной. Зададим жару.

И, как напарник за минуту до этого, я влетел в зал. В полёте выстрелил из гранатомёта: аккурат под треногу одного из пулемётов. Штуцер опрокинуло взрывом. Он забился в конвульсиях, поливая свинцом стену и вторя грохоту автоматических стражей на лестничных площадках. Я упал на пол, перекатился, длинной очередью сшиб второй пулемёт и повернулся.

Дела у карликов обстояли вполне себе ничего. Они уже зачистили два яруса и принялись за последний штуцер. Работали ребята слаженно. Пока большая часть мутантов рассеивала пули телекинезом, трое карликов объединили усилия и нанесли мощный удар по пулемёту. Плюющуюся свинцом железку с такой силой ударило о стену, что во все стороны полетели обломки. Согнутый рогаликом дымящийся ствол звякнул об пол у моих ног, отскочил в сторону, неровно покрутился на месте и наконец-то успокоился.

В наступившей тишине отчётливо слышался хруст бетонной крошки под ногами малышей. Они шумно дышали и топтались на месте.

Раздались быстрые шаги. В зал вошёл Драгин. За ним след в след шагала Настя: приклад автомата прижат к плечу, один глаз сощурен, второй зорко выискивает цель. Она быстро повела стволом по местам возможного скопления противника, убедилась, что всё чисто, и лишь после этого опустила оружие – ну точно спецназовец в юбке. Хотя насчёт одежды – это я загнул. В комбинезоне она была, конечно.

Теперь, когда пулемёты не представляли угрозы, можно было и осмотреться. Зал был достаточно большой: метров сто в длину, около тридцати в ширину и столько же в высоту. С бетонного потолка на чёрных змеях электрических кабелей свисали матовые плафоны из пуленепробиваемого стекла. К такому выводу меня подтолкнули дырки от свинцовых пилюль в потолке и наполовину перебитый кабель одного из светильников. Здесь пули недавно роились пчёлами, а плафоны остались целёхоньки. Ясен пень, будь они из обычных материалов, валялись бы грудой осколков на полу.

В самом конце зала к потолку широким зигзагом поднималась металлическая лестница. Она трижды меняла направление. На огороженных трубчатыми перилами площадках тускло поблёскивали золотистыми боками стреляные гильзы, суставчатыми пальцами торчали чёрные палки растопыренных треног. Нам предстояло подняться по узким ступенькам, открыть потолочный люк и выбраться на территорию четвёртого энергоблока.