Но теперь ей нужно было срочно взять себя в руки.

Когда Лиза вышла из комнаты, Китти наклонилась вперед.

– Итак! Какие блюда вам подавали? Кто на этот раз перепутал во время танцев последовательность шагов? Рассказывай, мне все интересно!

– Там было… – начала было Лили, но бабушка оборвала ее.

– Ты что же, забыла свой дневник?

Лили вспыхнула. Китти, как обычно, начинала с самого неприятного вопроса. После каждого бала она требовала почитать ей памятные записи, сделанные по такому случаю – их вели все девушки из знатных семейств. Таким образом бабушка следила за ее общественной жизнью и могла опосредованно участвовать в происходящем.

– Я забыла его внизу… – пролепетала Лили. – Я потом тебе принесу, там все равно ничего интересного!

Губы старой дамы сжались в тонкую линию.

– Ничего интересного? Самый важный бал сезона – и ничего интересного? Ты что же, не танцевала? – спросила Китти, и ногти Лили до боли впились в ладони.

– Вовсе нет. Вечер был замечательный. Но я ведь и сама могу тебе рассказать, с кем танцевала.

– Вздор. Пойди и принеси дневник! Тебе-то поди не составит труда спуститься по лестнице!

Лили послушно поднялась и поспешила к двери, украдкой прижимая ладони к горящим щекам. Она лихорадочно думала о том, как выбраться из этой передряги. Внезапно ее взгляд упал на бабушкин лорнет, лежавший на кушетке поверх раскрытой книги. Проходя мимо, она прихватила его с собой. А затем бросилась в свою комнату и достала из комода дневник, к которому не прикасалась уже несколько недель.

* * *

– Что же ты стоишь, принеси мне очки! – Китти, беспомощно щурясь, листала принесенный дневник.

Лили встала и огляделась.

– А где они, бабушка?

– Там, на кушетке… – Китти запнулась, обернувшись и увидев, что на указанном ею месте нет ничего, кроме книги. – Ну и ну, – удивилась она.

– Не вижу их здесь. – Лили удавалось так убедительно играть неведение, что она дивилась самой себе.

– Проверь еще раз, больше им быть негде! Я вот только что сидела там и читала.

Лили знала, что бабушка давно уже забросила чтение. Ее зрение настолько испортилось, что даже в лорнет она могла разобрать только отдельные слова.

– Должно быть, ты их потеряла. Здесь ничего нет!

– Что ж, скоро найдутся. Наверное, забыла их где-нибудь, – угрюмо сказала Китти. – Тогда почитай мне.

Лили кивнула, приготовившись импровизировать.

– Хорошо! – Она открыла книгу и нерешительно прочла то, что написала про бал, состоявшийся пару недель назад. – Первым шел франсез.

Китти удовлетворенно кивнула.

– Кто объявлял?

– Герр Киллиан, ты навряд ли его знаешь, он из танцевальной школы Лены, в Харвестехуде.

Все, что находилось на окраинах города, даже если это был богатый торговый район, было ниже достоинства Китти, и она слегка сморщила нос при словах Лили. Когда-то она сама жила в кварталах для бедноты, как и большинство представителей купеческих семей до промышленной революции. Но Китти предпочитала не вспоминать об этом периоде своей жизни.

– С кем ты танцевала?

– С Эрнстом Фабером. – Это было первое имя, которое пришло ей на ум. Китти снова кивнула. По выражению ее лица нельзя было сказать, довольна она или сердится.

– Потом был галоп…

– Да, галоп всегда идет в начале. Если с ним затянуть, все успеют утомиться, а мужчины и вовсе могут к тому времени напиться, и начнется свалка. Точь-в-точь как у Винтерсов на осеннем балу. Цилиндры так и летали.

Лили тихо вздохнула. Эту историю она слышала в сотый раз.

– Ты не забыла потанцевать с мужчинами постарше? Ведь ты помолвлена. Если скакать по залу только с юношами, люди могут подумать что-нибудь не то. Особенно когда Генри нет рядом.

Лили кивнула.

– Конечно, бабушка. Но были не только парные танцы. У меня записано: «несколько кадрилей, два па-де-катр». Моей напарницей была Берта, а кавалером – Эрни Фишер. А в конце играли тирольен.

– А это еще что? – Китти удивленно округлила глаза.

– Хороводный танец. Мы совсем недавно его разучили. Альпийский, кажется.

– Альпийский? – возмущенно переспросила старая дама. – И зачем, позволь узнать, вы разучиваете крестьянские пляски?

– Он сейчас в моде. Говорят, им не гнушается сама принцесса Сисси!

Китти поморщилась.

– Я думала, этой больше не до танцев. Она ведь на Мадейре, развлекается там, поди, со своим графом Андраши.

– Бабушка, что за вздор! – возмутилась было Лили, но Китти жестом заставила ее замолчать.

– Говорят, она подослала своему Францу девку, навязала буквально, только чтобы ей не мешали развлекаться с… – Китти поспешно оборвала себя. – Хватит! – сказала она сурово, будто бы не она, а Лили сплетничала о придворных интригах. – Кто-нибудь ангажировал тебя повторно?

– Нет, по-моему, не слишком прилично было бы дважды танцевать с одним кавалером! – бодро выпалила Лили, зная, что именно такого ответа от нее ждут.

Китти удовлетворенно поджала губы.

– Совершенно верно. А о чем беседовали? Было ли что-то интересное?

– Вообще говоря, нет. Музыка была слишком громкой. В основном все разговоры крутились вокруг смерти короля Людвига II. Еще мы говорили о моторизованной повозке Даймлера.

– И о чем только думают юноши в наши дни! Неужто совсем разучились беседовать с барышнями? Бедняжка, ты, наверное, ни слова не поняла.

Лили мысленно застонала.

– Вообще-то, я знала об этом даже больше, чем они! – с легким вызовом сказала она и тут же об этом пожалела.

Лили показалось, что бабушку вот-вот хватит удар.

– Что-что? – крикнула она, и девушка вздрогнула.

– Просто мы накануне как раз обсуждали эту тему на курсах! – торопливо объяснила она, невинно хлопая ресницами.

В ответ Китти пробурчала себе под нос:

– А я всегда говорила, что эти занятия только портят тебе характер! – Лили воздержалась от ответа. – У меня для тебя кое-что есть. – Китти вдруг улыбнулась с таким удовлетворением, что Лили сразу заподозрила неладное.

Бабушка протянула ей книгу. Лили сразу догадалась, что это такое, и едва подавила тяжелый вздох. Последнее издание «Альбома для дочерей» Теклы фон Гумперт.

– Периодический журнал. Как всегда, заказала для тебя заранее, – гордо сказала Китти.

Лили вежливо поблагодарила старую даму. Книги этой писательницы навевали на нее смертельную скуку: они предназначались для воспитания и – в очень ограниченной степени – развлечения девушек из знатных семейств. Бабушка высоко ценила Теклу фон Гумперт и держала в доме иллюстрированное собрание ее сочинений, сколько Лили себя помнила.

– Почитай мне пока… – начала было бабушка, но в комнату вдруг вошла Зильта.

– Вот ты где, Лили!

– Мама! – Лили радостно вскочила с места и бросилась навстречу матери.

– Тебе лучше?

– К счастью, да! – ответила Зильта, опускаясь на диван, и тут же прижала руку к животу. Лили поняла, что ей все еще больно. –