Талия приподнялась и удивлённо посмотрела на него:

– Какие меры?

Габриэл чуть улыбнулся и, сев на постели, потянулся за сюртуком. Неужели Талия опасается, что он задумал нечто бесчестное?

Из внутреннего кармана Габриэл достал лист пергаментной бумаги, затем протянул список Талии:

– Вот какие.

При виде того, как жена тщательно закутывается в одеяло, Габриэл едва сдержал улыбку. Можно подумать, он не изучил каждый дюйм её атласной кожи! Талия развернула бумагу и стала читать.

Наконец с озадаченным видом подняла голову.

– С некоторыми из этих джентльменов я знакома, однако не припоминаю, чтобы кто-то из них был дружен с Гарри. Зачем же они ему помогали?

Габриэл фыркнул. Не были дружны – не то слово! По крайней мере двое из перечисленных джентльменов грозились вызвать Гарри на дуэль, застигнув этого легкомысленного шалопая в постелях своих жён.

– Меньше всего на свете они хотели бы помогать Гарри, – с иронией произнёс Габриэл.

– Тогда зачем вы записали их имена?

– Это не я. – Габриэл широко улыбнулся. – Это Жак Жерар.

Талия задумчиво умолкла – кажется, догадалась, что это за список.

– Хотите сказать, они все – предатели? – уточнила потрясённая Талия.

Габриэл пожал плечами:

– Выходит, что так.

– Но… – Талия смотрела на Габриэла круглыми глазами. Кажется, новости не укладывались у неё в голове. – Боже правый…

– Да уж, – пробормотал Габриэл.

Сердито поджав губы, Талия отшвырнула список в сторону и неодобрительно покачала головой.

– Неужели в наше время никому нельзя доверять?

– Боюсь, высокое положение таит в себе немало соблазнов, однако в данном случае слабости этих людей могут принести нам пользу.

Талия прищурилась:

– Вы уже и план придумали?

Габриэл поднял список и вальяжно взмахнул им.

– Ни Жак, ни сами предатели не знают, что Гарри обнаружил этот документ.

Габриэл улыбнулся в предвкушении. Он уже успел оправиться от потрясения, испытанного при первом прочтении списка изменников. В отличие от Талии Габриэл привык иметь дело с членами парламента и навидался всякого. Поэтому знал, что призвать негодяев к ответу нет никакой возможности. Но, хотя мерзавцы с превеликим удовольствием отправили бы Гарри на виселицу, в данной ситуации им это невыгодно – иначе он потянет за собой всех.

Да, этот список спасёт Гарри жизнь.

– А где он его нашёл?

– В доме викария. – По прибытии Габриэл решил немедленно распорядиться, чтобы там всё обыскали сверху донизу. И в церкви тоже. – Гарри переписал список и положил оригинал на место. У предателей нет оснований опасаться разоблачения.

– Значит, всё останется как есть?

– Вообще-то появилась одна неплохая идея – пусть информаторы поставляют французам ложную информацию.

Талия села, прижав к груди одеяло. Впрочем, полностью скрыть пышные груди не удалось, с удовлетворением отметил Габриэл, любуясь алебастровой кожей и нежно-розовым соском.

– Например? – спросила Талия.

Габриэл чуть не застонал в голос. Безумно хотелось проигнорировать её вопрос и заняться другими делами. Непростительно тратить драгоценные часы наедине, обсуждая шпионов, предателей и политиков-интриганов.

Но Габриэл отлично понимал – Талию с толку не собьёшь. Пока не разузнает все подробности, не успокоится.

Эта женщина неумолима, словно океанский прилив. Вода, как известно, точит самый твёрдый камень.

– Заставим Наполеона готовиться к атакам, которых никто не планирует. Пусть устраивает засады, а британские войска в это время будут совсем в другом месте. Веллингтону легче будет застать врага врасплох.

– Ах вот оно что. – Талия широко улыбнулась. – Ну конечно. Блестяще!

Удостоившись её похвал, Габриэл готов был надуться от гордости. Хотя на самом деле ничего блестящего в этой идее не было. С одной стороны, в теории всё было даже слишком просто. Однако для воплощения замысла в жизнь военное командование должно обеспечивать информаторов правдоподобными ложными сведениями, но при этом не позволять им узнать об истинных планах.

Однако другого выхода у Габриэла не было. Высшие военные чины понадобятся, чтобы спасти Гарри от повешения.

– Будем надеяться, в министерстве внутренних дел согласятся с вашей лестной оценкой.

– Конечно согласятся!

Такая наивность заставила Габриэла рассмеяться.

– Политики редко поступают благоразумно, даже когда дело касается войны. Они слишком заняты борьбой друг с другом, чтобы выступить единым фронтом против истинного врага.

Талия хотела было возразить, но, передумав, покачала головой.

– Всё равно не понимаю, как это всё поможет Гарри, – наконец призналась она.

– Хочу обеспечить ему безопасность.

– Думаете, список гарантирует Гарри свободу?

– Ну разумеется. – Габриэл снова спрятал бесценный листок в карман сюртука и погладил Талию по обнажённому плечу. – Иначе станут известны имена остальных предателей.

От прикосновения Габриэла Талия затрепетала, глаза наполнились горячим желанием.

– А вдруг эти люди откажутся содействовать исполнению вашего плана? – сдавленным голосом выговорила она.

Габриэл провёл пальцем по её руке, до того места, где Талия отчаянно прижимала к груди одеяло.

– Даже если и так, они сделают всё, чтобы скрыть предательство.

– Как вы можете быть настолько уверены?

Габриэл пожал плечами:

– Легко представить, что начнётся, когда Британия узнает, что столь высокопоставленные её сыны сотрудничают с французскими шпионами. – Габриэл поморщился от одной мысли. – Даже если эти люди не сообщили Жаку Жерару ничего особенного. На всех углах начнут кричать, что война вот-вот будет проиграна из-за продажного парламента.

Талия медленно кивнула:

– Да, теперь понимаю.

Габриэл разжал её пальцы, заставив выпустить одеяло, и удовлетворённо вздохнул, увидев наконец совершенство пышных форм и белой кожи.

– Главное, чтобы Гарри не наделал новых глупостей. Тогда он сможет забыть о прошлом и начать новую жизнь, – проговорил Габриэл, невольно отвлекаясь на свои плотские ощущения. – Где бы он ни был.

Раскрасневшаяся Талия снова улеглась на подушки, призывный искрящийся взгляд соблазнил бы даже святого.

– Ваш брат вернётся, когда почувствует в себе силы, – прошептала она.

– Хватит о Гарри. – Улёгшись рядом с женой, Габриэл сжал пальцами её мягкую, тяжёлую грудь. – Предлагаю скоротать остаток путешествия более приятным образом.