из наиболее уязвимы мест национализма. Никто не поддержит такого рода солидарность в отношении других групп. Если большинство граждан какого-либо города или района решат выступить против остальной страны, мало кто согласится, что меньшинство обязано принять сторону большинства и поддержать его действия. В войне между нацизмом и остальным человечеством вопрос стоит так: является ли общность людей, говорящих на одном языке, единственным законным социальным коллективом, либо следует признать верховенство великого общества, охватывающего все человечество. Это война человечества против непримиримого группового партикуляризма. Нацисты отказывают австрийцам и швейцарцам в праве на моральную и политическую автономию и неограниченный суверенитет, но человечество в целом с куда большим основанием должно отказать в этом различным языковым группам. До тех пор пока люди ставят верность какой-либо отдельной группе выше верности человечеству, нравственному закону и принципам личной ответственности и независимости, о всеобщем сотрудничестве и прочном мире можно забыть. Ренан был прав, утверждая, что проблема в том, принадлежит ли человек какой-либо группе или только себе[122].

Сами нацисты прекрасно понимают, что в условиях, созданных международным разделением труда и современным развитием промышленности, изоляция стран и народов стала невозможной. Они не собираются отгораживаться от мира, чтобы жить на своей земле в величественной изоляции. Они не собираются разрушать великое, объемлющее целый мир сообщество. Они лишь хотят организовать его по олигархическому образцу. Только они будут господами в этой олигархии; остальным придется подчиниться и стать их рабами. Тот, кто в этой борьбе не сражается против нацистов, является их пособником.

Сегодня это относится ко многим пацифистам и тем, кто отказывается воевать по принципиальным соображениям. Можно восхищаться благородством их мотивов и чистотой намерений. Но такая позиция, вне всякого сомнения, означает содействие нацистам. Непротивление и пассивное послушание – это именно то, что нужно нацистам для реализации их планов. Кант был прав, когда утверждал, что критерием нравственности любого принципа является вопрос – может ли он быть принят (прагматики сказали бы, будет ли «работать») в качестве всеобщего правила поведения. Если все ненацисты примут принцип непротивления и послушания, нацисты разрушат нашу цивилизацию и обратят всех не-немцев в рабство.

Есть лишь одно средство спасти нашу цивилизацию и сохранить человеческое достоинство. Нужно искоренить нацизм радикально и безжалостно. Только окончательно сокрушив нацизм, мир сможет взяться за совершенствование социальной организации и созидание хорошего общества. Нам приходится выбирать между человечностью и зверством, между мирным сотрудничеством и тоталитарным деспотизмом. Все варианты третьего пути – иллюзия.

Часть IV Будущее западной цивилазации

Глава XI Иллюзии всемирного планирования

1. Термин «планирование»

Очевидно, что в нашу эпоху международного разделения труда, с одной стороны, и государственного регулирования экономики – с другой, неограниченный суверенитет каждой из стран должен вести к экономическому национализму и тем самым к конфликту. Никто не рискует отрицать несовместимость экономического национализма и мирного существования. Поэтому все проекты установления более удовлетворительного положения дел в мире включают предложения о прекращении постоянной вражды, сопутствующей экономическому национализму, налаживании тем или иным способом международного сотрудничества. Самые популярные из подобных предложений именуют Всемирным, или Международным, планированием. Планирование стала панацеей наших дней. Люди убеждены, что оно может справиться со всеми проблемами как внешней, так и внутренней политики. Престиж словечка «планирование» столь велик, что любое его упоминание воспринимается как готовое решение всех экономических проблем.

Когда речь идет о внутренних делах, планирование используется как синоним социализма. Иногда планированием называют только немецкую модель социализма, Zwangswirtschaft, а сам термин «социализм» применяют для обозначения исключительно русской модели. В любом случае, планирование всегда означает составление планов органами правительства и исполнение этих планов по приказам правительства, действенность которых обеспечивается органами правопорядка. Планирование – это противоположность свободного предпринимательства и частной собственности на средства производства. Планирование и капитализм совершенно несовместимы. В плановой системе производство осуществляется по приказам правительства, а не по решению капиталистических предпринимателей, желающих получить прибыль за наилучшее удовлетворение нужд потребителей.

Планирование и свободное предпринимательство примирить нельзя. Компромисс между этими двумя методами невозможен. Там, где решения о том, что и как производить, принимают сами предприятия, существует капитализм, а там, где эти решения принимают государственные органы, – социализм. Во втором случае всевозможные фирмы уже не являются капиталистическими предприятиями; они становятся подчиненными звеньями в цепи государственного управления и обязаны выполнять приказы вышестоящих инстанций. Бывший предприниматель превращается в директора предприятия наподобие Betriebsführer в нацистской Германии.

Некоторым предпринимателям нравится идея планирования в рамках отраслевых объединений. Это означает замену свободного предпринимательства и конкуренции на систему принудительного картелирования. То есть капитализм устраняется, а на его месте воцаряется предпринимательский синдикализм, что-то вроде модели средневековой гильдейской системы. Это не социализм, а всеобъемлющая монополия со всеми ее негативными последствиями. Производство сократится, а на пути технического прогресса возникнут серьезные препятствия. Свобода предпринимательства исчезнет, а уже существующие фирмы займут привилегированные позиции, огражденные от конкуренции со стороны эффективных новичков. Это будет означать частичный отказ государства от собственных полномочий в пользу небольшой группы богатых людей.

В области международных отношений всемирное планирование иногда обозначает всемирный социализм с единым мировым правительством. Однако чаще имеется в виду замена независимого интервенционизма отдельных национальных правительств скоординированной интервенционистской политикой с участием всех или многих правительств. Нам придется рассмотреть обе концепции.

Но прежде чем начать экономический анализ соответствующих проблем, имеет смысл сделать несколько замечаний о психологических корнях популярности идеи планирования.

2. Комплекс диктатора

Человек рождается существом асоциальным и даже антисоциальным. Новорожденный – дикарь. Его природа – эгоизм. Только опыт жизни и воспитание родителями, братьями, сестрами, товарищами по играм, а позднее и другими людьми вынуждают его признать преимущества общественного сотрудничества и соответствующим образом скорректировать свое поведение. Таким образом, дикарь обращается к цивилизации, становится гражданином. Из своего опыта он узнает, что его воля не всемогуща, что он должен приспосабливаться к другим и сообразовывать свои действия с окружением, что цели и действия других людей – это реальность, которую приходится учитывать.

Невротик лишен способности адаптироваться к окружающему миру. Он асоциален; он не в состоянии приноровиться к реальности. Но, нравится это ему или нет, реальность – штука упрямая. Невротик не в силах подавить волю и действия других и отделаться от окружающей действительности. Поэтому он уходит в мечты. Слабый человек, которому недостает сил жить в ладу с действительностью, погружается в мечты о диктатуре и о подчиняющем всех могуществе. В мечтах он попадает в мир, где все зависит только от его воли; здесь приказывает он один,