– Да бросьте вы, как вас там, Гуров? Семь лет прошло, а вы решили прочитать мне лекцию по уголовному праву? Знаете, что самое смешное? На содержание одного заключенного в год тратится почти пятьсот тысяч рублей, это до сорока тысяч в месяц, а на пенсию инвалиду и пятнадцати не наберется. И это если группа нетрудоспособная, что в нашей стране еще доказать надо. На мертвого так вообще никаких трат. Помер – туда ему и дорога. Выходит, системе вашей выгодно одного вместо двух посадить? За год полмиллиона экономии, а за семь? А если б еще и я «копыта отбросила», выгода так совсем хорошая. И после этого вы мне что-то про сбои правосудия говорите? А я вам вот что скажу: Плотарев ваш пропал, экое горе. Если убили – вот оно, правосудие. Гулял, шиковал семь лет, а от судьбы убежать не получилось. Вот это я называю правосудием. И не буравьте меня взглядом, извиняться за свои слова не стану.

Гуров слушал Анну и даже злиться на нее не мог. В словах ее было столько правды, что становилось жутко.

– Так, значит, ни Плотарев, ни Захарченко у вас не появлялись? – спросил он только для того, чтобы закрыть неприятную тему.

– Послушайте, почему бы вам им этот вопрос не задать? – снова завелась Анна. – Ах да, Плотарев от вас сбежал. Ну так спросите Захарченко, он у нас краснобай еще тот.

– Обязательно спросим, когда найдем. Возможно, он сумеет пролить свет на причину исчезновения Плотарева.

– Надо же, и что это за полиция такая, – едко проговорила она. – Двух здоровых мужиков потеряла и пришла помощи у немощной женщины просить. Хороши, ничего не скажешь.

Внезапно Анна замолчала, обеспокоенно глядя поверх плеча Гурова. Он оглянулся. За его спиной стоял мужчина и зло смотрел на него.

– Кто это? – не отводя взгляда от Гурова, спросил Анну мужчина.

– Из полиции он. – Безучастность из голоса Анны пропала, Лев не понимал почему, но теперь она волновалась, и волновалась сильно.

– Чего ему надо? – задал новый вопрос мужчина.

– Я пришел прояснить обстоятельства дела, над которым сейчас работаю. Полковник Гуров. С кем имею честь?

– Он тебя обидел? – снова спросил у Анны мужчина, пропуская мимо ушей слова Гурова.

– Нет, Тарас, никто меня не обидел, – мягко ответила она. – Не стоит так реагировать, он уже уходит. Мы ведь закончили, товарищ полковник?

– Да, мы закончили, – кивнул Лев.

– Тогда вали отсюда и не смей являться снова! Здесь частная территория, имею право выкинуть тебя без объяснений причин. Усек?

– А вы, собственно, кем гражданке Шляхтиной приходитесь? – Гуров не собирался пускаться в бегство. – Частная территория принадлежит вам?

– Слушай, ты, полковник! – прорычал Тарас и начал надвигаться на него. – Я сперва тебе кости пересчитаю, а потом начну доказывать, что территория эта моя. Такой расклад тебя устраивает?

– В принципе, вариант неплохой, – с улыбкой произнес Лев, но, перехватив взгляд Анны, сбавил обороты. – Хотя если Анна подтвердит, что вы, Тарас, имеете право находиться в этом дворе, мне этого будет достаточно.

– Послушайте, уходите. Тарас мой друг. Хороший друг, – поспешно заговорила Анна. – Он не причинит мне зла, не беспокойтесь.

Пару минут Гуров и Тарас буравили друг друга взглядами, потом Лев коротко кивнул Анне и направился к калитке. Пока он шел, Тарас не двинулся с места, и только когда за ним закрылась калитка, плечи Тараса расслабились.

– Зачем ты его впустила? – услышал Лев вопрос Тараса. Что ответила Анна, слышно не было, но, видно, Тараса ответ устроил, так как он добавил уже более спокойным тоном: – Ладно, забудь. Пойдем в дом, ты вся дрожишь.

Появление Тараса заинтриговало Гурова, и он решил пройтись по соседям, чтобы выяснить, кем является мужчина, бросившийся защищать Анну. Из соседей застал только ворчливого старика, который не пожелал впустить его в дом, и на вопросы отвечал через дверь. Он сообщил, что Тарас сожительствует с Анной уже несколько лет. Фамилия его Овчаренко, а работает он то ли на стройке разнорабочим, то ли механиком в автосервисе. Больше сосед ничего о нем не знал. Лев потолкался в другие дома, ответа не получил и решил вернуться в отдел, а с личностью Тараса разобраться позже.

Когда он добрался до отдела, Крячко был уже там и начал доклад первым. Рассказал про беседу с Ириной, поворчал на то, что результатов его беседа не принесла, а только лишь против полиции Плотареву настроила. Гуров выслушал отчет, после чего поделился своими успехами. Ввиду того, что Шляхтина оказалась инвалидом, прикованным к креслу на колесах, подозревать ее в том, что она убила Плотарева было как-то даже смешно.

Решили пока остановиться на том, что Анна совершить преступление не могла. А ее сожитель? Возможно. Вон как он яростно на Гурова накинулся, хотя и знал, что он из органов и при исполнении. Однако достаточно ли этого для того, чтобы решиться на убийство ради женщины? Гуров полагал, что недостаточно. Для того чтобы строить предположения, нужно было узнать о Тарасе побольше, чем имя и фамилия. Этим он озадачил капитана Жаворонкова. Продиктовав данные и общие приметы, попросил его проверить базу данных, вдруг всплывет где-нибудь?

Пока ждали ответа от Жаворонкова, позвонили из Вологды. Ларису, подругу Мирона, они нашли, только вот сам Мирон в Вологде не появлялся. Лариса клялась и божилась, что порвала с Мироном окончательно и бесповоротно. И вообще, новую жизнь начала, теперь у нее законный муж имеется, и других ей не надо. Вологодские опера проверили: Лариса действительно вышла замуж два месяца назад. Переехала в дом к мужу, а свое жилье продала. На всякий случай они предупредили Ларису, чтобы в случае, если Мирон на нее выйдет, сам приедет или по телефону позвонит, тут же бежала в ближайший отдел полиции. Лариса пообещала сделать так, как требовали опера, но с условием: о Мироне ее муж узнать не должен. По словам вологодских, Лариса искренне боялась, что Мирон может испортить ей жизнь, и прикрывать его не станет.

С майором Цыбиным из Ростова Гуров связался сам, но у того новостей не было. Проверили три населенных пункта, но ни в одном библиотекарши с редким именем не нашли.

– Вот что, Стас, – подумав, сказал Лев. – Собирай команду, надо прошерстить всех знакомых и приятелей Захарченко. Пусть разделят список и дуют на опрос.

– А с уголовным элементом как быть? – спросил Крячко. – Не уверен, что отправлять к ним оперов из районных отделов хорошая идея.

– Что предлагаешь?

– Сам поеду, там имен-то всего три штуки. Я тут, пока тебя ждал, посмотрел их дела. Все они не из отпетых уголовников, у каждого по одной ходке, и статьи не убойные, а все больше по неосторожности да по пьяному делу. Думаю, за полдня справлюсь. Все лучше, чем в кабинете в ожидании новостей томиться.

– Тебе, Стас, мы поручим работу более тонкую, – внезапно заявил Гуров.

– Не знаешь, почему у меня возникло ощущение, будто ты мне пакость подстроить собрался? – подозрительно прищурился Крячко.