– Где эксперты? – склонившись над трупом, спросил Гуров.

– Ребята, криминалистов позовите, пусть спустятся! – крикнул своим парням Аверьянов.

Криминалисты спустились вниз.

– Как быстро вы сможете извлечь тело изо льда? – поинтересовался Лев.

– Зависит оттого, насколько важна точность в описании травм, – ответил один из криминалистов. – Если торопиться, одежду точно повредим, но и за лицо не ручаюсь. Видите, как плотно голова в снег вошла. Потом снег в лед превратился, а это уже другая статья. Начнем вынимать, можем пол-лица на снегу оставить, а кто знает, как парень умер? Может, ему в лицо серной кислотой плеснули, а может, исполосовали и лоб и щеки. Видели, что они с ногами его сделали?

– Видел, – ответил Гуров. – И ступни видел. Так сколько времени потребуется?

– Если медленно и аккуратно?

– Если медленно и аккуратно, – подтвердил Лев.

– Тогда возвращаться придется, – обреченно вздохнул криминалист, – оборудование в головном отделе выписывать. Нам на отдел подобные агрегаты не выдают. Может, попытаться своими силами? Ломиком обстучим сантиметров на пять по периметру, потом лопатками подденем, если повезет, вынем лицо вместе с частью льда, а в морге растопим.

Подумав, Гуров дал добро на дедовский метод. Ждать лишних шесть часов и ему не хотелось. И потом, он не думал, что на лице Плотарева окажутся какие-то суперважные следы, без классификации которых они не смогут на преступника выйти. Насчет одежды криминалист заверил, что та не пострадает. Ткань так сильно в лед не вмерзает, как живая плоть, заявил он и, позвав помощников, приступил к работе.

Пока криминалисты колдовали над телом, Гуров обошел пятачок, на котором лежало тело Плотарева. По прошествии стольких дней трудно было сказать, сам ли он скатился с обрыва или туда его столкнули нарочно. Крови возле тела почти не было, а это означало одно: расчленили тело не здесь. «Придется все же вызывать кинологов, – размышлял Лев. – Пройдут по следам, отыщут место, где преступник лишил Плотарева ног». Подниматься наверх он не спешил, вместо этого пошел по берегу в сторону железнодорожного моста, пытаясь по дороге вспомнить, сколько раз с четвертого января шел снег. Три, четыре раза? Мороз стоял жуткий, это он помнил. Ветер сразу после Рождества дул как сумасшедший, МЧС предупреждение всем разослали. Такая погода сохранению следов не способствовала.

До моста Гуров дошел за сорок минут, шел не спеша, внимательно осматривая дорогу и прилежащую территорию. Оглянулся. «Мигалки» сквозь деревья не просвечивали, людей не видно и не слышно, будто и нет никого. «А ведь расстояние тут всего метров пятьсот, – подумал он, – и уже ничего не видно. Удобное место выбрал убийца». Одно было непонятно, почему возле трупа нет крови? Неужели убийца отрезал тому ноги в одном месте, а потом перетащил в другое? Но зачем? К чему такие сложности? Спугнуть в этой глуши его никто не должен был. А если бы спугнул, вряд ли он стал заморачиваться и перетаскивать тело. Наоборот, бросил бы его и дал деру. Но нет, он сложил ступни вместе с ботинками в коробку и забрал их в Москву.

На всякий случай Лев осмотрел территорию под мостом, но и там следов крови не увидел. Тогда поднялся по насыпи наверх, перелез через ограждение моста и пошел по рельсам. Вдалеке послышался шум приближающегося поезда. «Не хватало еще под поезд угодить, – спохватился Лев, вернулся к ограждению, перелез обратно и продолжил размышления на безопасном от поездов расстоянии. – Сюда тоже надо будет вернуться. Расписание с железнодорожниками синхронизировать, выяснить, когда дорога пустует, и осмотреть все».

Зазвонил телефон. Это капитан Аверьянов решил сообщить, что с извлечением тела криминалисты закончили.

– Отлично, значит, можем возвращаться, – подытожил Гуров. – Капитан, у вас там свободного водителя не найдется? Сможете подхватить меня по пути, а то обратно пешком тащиться не хочется?

– Подогнать вашу машину? Легко. Выходите на дорогу, мои ребята вас подхватят, – ответил Аверьянов. – Труповозку в Москву отправляем?

– Отправляйте, капитан. А криминалистам скажите, что данные по трупу мне нужны уже сегодня. Пусть присылают на Петровку. Передадите?

– Сделаю, – пообещал Аверьянов. – Удачи вам в расследовании, товарищ полковник.

– И вам за бдительность спасибо, – поблагодарил Гуров, убрал телефон и начал взбираться по склону.

На дорогу он вышел за полминуты до того, как подкатили машины. Из его машины вышел оперативник и пересел в идущую следом. Лев кивнул головой в знак благодарности, сел за руль и повел автомобиль к выезду на сто пятое шоссе. К тому времени стемнело, фары несмело освещали проселочную дорогу. Он ехал и размышлял о том, как странно порой поворачивается судьба. Взять хотя бы Плотарева. Жил себе парень, звезд с неба не хватал, но и в хвосте не плелся. Жилье в столице, образование в престижном вузе, перспективы. И вдруг в одночасье раз – и вся жизнь на волоске повисла. Из-за простой юношеской бравады. Казалось бы, все, жизнь под откос, перспективы в бездну. Но нет, обманул судьбу, увернулся от пули. С помощью подлости? Да. Но увернулся же.

И снова жизнь наладилась, и перспективы появились, и жена-красавица. А ему опять чего-то не хватает. В очередной раз себя под удар подставил. Полез в авантюру, махинациями и обманом решил материальное положение поправить. Рано или поздно обман бы открылся, это несомненно. Тогда бы Плотарев не удержался на плаву, на этот раз дочь высокопоставленного папаши прикрывать его не стала бы. Но не афера Плотарева стала причиной его бесславного конца, хотя за нее он должен был ответить.

Судьба занесла его в глухое место, на берег полноводной реки в разгар январских морозов, и тут поквиталась с ним за все дурные дела, что тот успел за тридцать лет жизни натворить. Справедливо? Отчасти. Закономерно? Пожалуй. Но необъяснимо – это факт. Кто расправился с Плотаревым таким ужасным, изощренным способом? Зачем отрезал его ноги? Зачем отвез их из этой глуши в Москву? Чтобы соблюсти какой-то ритуал? Но какой? Чего он этим добился? Не было бы тех ботинок в коробке, может, и не нашли бы Плотарева до самого лета. А может, и вообще не нашли бы. Весной вода в реке поднимается, а лежал он на самом берегу. Накрыла бы его вода и унесла подальше от железной дороги и от этих мест. А там выловили бы и навеки записали в список неопознанных трупов. И преступника искать никто не стал бы. Нет на это у правоохранителей времени.

А посмотреть на судьбу Анны Шляхтиной. Что с ней было до тридцати семи лет, как и чем она жила? Мужа не заимела, детей не завела. Жильем, судя по тому, что видел сегодня Гуров, тоже не богата. Но вот повезло женщине. Радость в жизнь вошла. Мужа нет, а ребеночек все-таки будет. И жила она этой радостью несколько месяцев. До той роковой ночи, когда пьяные парни покуражиться решили. Ведь могли они в другой двор свернуть, найти другую арку, так нет же, въехали именно в ту, по которой Анна с братом домой возвращалась. Шли ночью, значит, что-то их заставило так поздно из дома выйти. Что-то важное. Судьба? Похоже на то. И вот она, злодейка, вырвала Анну из блаженной радости и бросила в самую глубину отчаяния. Забрала у нее брата, забрала ребенка, а саму Анну в инвалидное кресло усадила. И нет больше радости, нет блаженства. Лишь ненависть и разочарование остались. Поставила ее судьба в такое положение, что не на кого ей больше опереться, как только на вспыльчивого Тараса, готового при первой возможности в драку броситься.