вырвала его сердце своими руками за то, что он лишил счастья ее дочь. Но к этой покорности судьбе Саид был не готов. Даже ангел не мог принять эту ситуацию, как простая женщина принимает то, что произошло с ее ребенком? — Во всем виноват только я. Если бы я не прогнал ее, она не была бы здесь сейчас!

— Видно, так должно было произойти. Ты не толкал ее с этого обрыва. Она сама напилась в тот день и стращала тебя тем, что сбросится. Мила не должна была так поступать, но она сама выбрала этот путь. — говорила женщина, но голос ее надорвался на последних словах, и слезы покатились из глаз, с новой силой обжигая щеки.

Сердце Саида не выдерживало этой пытки, и ангел обнял надрывно рыдающую женщину, крепко прижимая к своей груди. Он нуждался в этом даже больше чем она и желал, чтобы ее слезы исцелили рану его сердца, или, по крайней мере, солью обожгли его, чтобы доставить заслуженную боль.

Уйдя из больницы, Саид занялся тем, что переписал большую сумму денег на имя Милы, чтобы она и ее родные ни в чем не нуждались. Ведь через каких-то сорок дней деньги совершенно утеряют для него свою силу. Но родственников у Милы было мало. Только мать и брат, который находился за границей, где получал образование. Отец девушки умер пару лет назад, и она одна зарабатывала на жизнь матери и себе, а также на образование брату. Пенсии, которую получала мать, едва хватало на многочисленные лекарства, прописываемые ей врачами. Саиду все казалось, что сколько бы денег он не предложил семье Милы, этого будет мало. Он, как никто иной знал, что деньгами главного не измеришь. Но в данном случае это был единственный путь хоть как-то облегчить жизнь пострадавшим. Ничто не может заменить зрение, дающееся людям от рождения. Зрение, которое не все ценят, а многие даже не задумываются над тем, какой бесценный дар им принадлежит. Также неприложной истиной для Саида было то, что никто не может быть дороже собственного ребенка для матери, ничто не может быть для нее важнее благополучия и здоровья своего чада, а он сделал несчастным чье-то дитя.

Эти мысли посещали Саида, когда усталый он лежал дома в своей постели. Он думал о своих сорока днях свободы. Хотя теперь у него оставалось уже не сорок, а всего лишь тридцать девять дней. Сегодня на улаживание финансовых и юридических вопросов ушло почти все оставшееся время. Он выполнил, как мог, свои обязанности перед Милой и ее семья могла связаться с ним в любую минуту, если им что-то понадобится. Правда, с братом Милы Саид не говорил, все вопросы он решил с ее матерью. И эти тридцать девять дней принадлежали теперь только Саиду, и он имел полное право провести их так, как посчитает нужным. Ему необходимо было немного поспать. Поспать, чтобы полнокровно прожить завтрашний день.

Утром, когда Саид включил свой телефон, он не удивился, что на него пришло множество оповещений о непринятых вызовах от Джаннет. Он знал, что она ужасно переживает, но вчера он не мог с ней говорить. Отчего-то ему было совестно перед ней, словно с этим событием открылась вся грязная сущность его, так называемой, нынешней миссии.

— Наконец-то! — выдохнула она в трубку, ответив после первого же гудка.

— Прости Джаннет, я не мог говорить вчера. — искренне сожалел Саид.

Джаннет не стала упрекать его в том, что за весь день он мог бы уделить хотя бы одну минутку, чтобы связаться с ней.

— Ты не выйдешь сегодня на работу? — вместо этого сразу спросила она. Было ясно, что не только Джаннет, но и весь банк уже знает о случившемся.

— Да, я заеду… давай встретимся сегодня.

— Хорошо. — тревожно ответила она.

— Я пока твой начальник, так что отпускаю тебя после обеда. — Джаннет не понравилось слово «пока».

— Я не понимаю, почему из-за выходки глупой девчонки, вы должны увольняться! — грохотал директор банка Prime Эльнур Азимов, опираясь напряженными ладонями о массивный стол из красного дерева. — Это, конечно, большая трагедия и мы непременно окажем посильную поддержку. Но вам вовсе не обязательно увольняться, пусть даже после такой неприятной ситуации.

— К сожалению, я не могу поступить иначе. — вежливо, но твердо ответил Саид.

— Вы один из самых моих ценных сотрудников. — директор сделал продолжительную паузу, но Саид молчал. Он знал, что в очень многом помог банку и непосредственно его руководителю, и, благодаря его «дальновидности», как любил выражаться Эльнур, банк во многом выиграл.

Нервно поправив галстук, директор спросил:

— Где вы собираетесь работать? — На лице его появилась подозрительная гримаса. Саид был уверен, что Азимов сейчас размышляет над тем, в какой именно банк он решил перейти.

— Пока нигде.

— В таком случае, знайте, что наши двери всегда открыты для вас. — протянул ему руку директор.

— Благодарю. — Саид ответил на рукопожатие и собрался уходить, но Эльнур его остановил.

— Кого вы рекомендуете? — короткий вопрос означал попытку Азимова выиграть у Саида еще один дельный совет. Еще ни разу его убеждения не подводили руководителя.

— Гасымова.

— Али? — лицо директора вытянулось от удивления. — За какие такие достоинства?

— Лишь ему я бы доверил все дела. Даже самые щепетильные. — спокойно ответил Саид.

Директор кивнул и не стал больше ни о чем расспрашивать. За эти годы у него появилась привычка слепо полагаться на мнение Саида. Он был единственным человеком не только в банке, но и во всем его окружении, которому Эльнур доверялся в работе полностью.

В час дня Джаннет вышла из здания банка. Машина Саида стояла немного поодаль. Он сам тоже недавно покинул офис. Они решили пообедать в уютном ресторанчике, оформленном в стиле старого города. Спокойная атмосфера ресторана располагала к беседе и расслабляла напряженные нервы.

— Саид, все, что рассказывают… это правда? — взволнованно говорила Джаннет, глядя на него своими проницательными глазами. Ему хотелось зарыться в ее пышные волосы и найти утешение, позабыть обо всем, что произошло, как о страшном сне.

— Не знаю, что говорят, но Мила разбилась о скалы и потеряла зрение… — с горечью ответил Саид.

— Это произошло из-за тебя? — в банке, конечно, никто не винил Саида, но Джаннет чувствовала, что дело намного глубже, чем может показаться.

— Да.

— Как такое может быть? Ты ведь не столкнул ее с утеса, правда? — мотала головой Джаннет, усердно отметая в мыслях такое нелепое предположение.

— Нет. Она была пьяна. Угрожала, что бросится, если я не дам ей шанс. — он уже не стал рассказывать Джаннет