– И ни одного имейла?

– Нет. А возможно, один-единственный. Франк тогда консультировался с одним из моих коллег, только не спрашивайте, где и у кого. Они прислали мне какой-то небольшой вопрос, считая, что я являюсь экспертом по этой теме. Кажется, какая-то деталь относительно хенджей[22].

– Надеюсь, этот имейл сохранился?

– Это было бы странно, учитывая, что с тех пор мы три раза меняли компьютеры. Нет, конечно, он не сохранился.

– Распечатка?

– Я принадлежу к немногочисленной группе людей, которые стремятся сократить расход бумаги в наш век цифровых технологий. А потому – распечатки тоже нет.

– Вы помните адрес Франка?

– По-моему, он мне его не сообщал.

– По-вашему?

– Он мне точно его не сообщал. Он жил в пригороде Копенгагена, насколько мне известно. Именно там Франк проще всего мог получить доступ к интересующим его сведениям.

– Каким сведениям?

– Содержащимся в коллекции Национального музея, Королевской библиотеки, Государственного университета и так далее. Он впитывал в себя знания как губка. Он проявил исключительную любознательность в отношении становления солнечного культа на нашем острове, и его можно понять.

– Еще бы, – прокомментировал Карл.

Даже Гордон заулыбался. Вот бы такое настроение царило в их стихийном «штабе» всегда!

– Может, лучше побеседуем с вами завтра? А то мальчики меня подгоняют. Они несколько нетерпеливы, – настаивал директор музея.

Карл машинально покачал головой. Нет уж, увольте.

– У вас есть фотография этого человека? Ведь вы, наверное, много фотографировали в процессе раскопок?

– Пес его знает… Возможно, и найдется пара кадров, где он стоит на заднем плане. Но это было так давно… И хотя я археолог, все-таки не всякое старье берегу как зеницу ока, а? – Он заливисто рассмеялся и столь же внезапно замолчал, когда Карл выдал следующую фразу.

– Речь идет об убийстве, – сухо констатировал Мёрк. – Попросите своих мальчиков проехаться немного вперед. Нам необходимы ответы на все вопросы.

* * *

– Ну и дерьмо! – раздался голос Розы. – Ни одного Франка Скотта в Датском персональном регистре. Черт-те что.

Карл запустил руку в нагрудный карман в намерении достать очередную сигарету, но вынужден был оставить эту затею, когда Роза указала ему на висящую на стене табличку, на которой крупными печатными буквами было написано: «Курение убивает не только тебя, но и окружающих, гребаный убийца!»

Любезнее не скажешь.

Карл засунул сигареты обратно.

– Директор музея мог неправильно расслышать имя или просто позабыл его, – заметил он.

– Ну да, либо парень постоянно менял имена, а то и вовсе сбежал за границу, – предположил Гордон.

Роза презрительно посмотрела на горе-коллегу:

– Если в тот или иной период истории современной Дании в нашем государстве проживал человек по имени Франк Скотт, я, несомненно, отыскала бы его, так и заруби себе на носу.

– Я вовсе не имел в виду, что…

Гордон огляделся в надежде найти хоть немного сочувствия. Господи, ну и дурак.

– Возможно, он не является и никогда не являлся гражданином Дании, – попытался держать он оборону. – Он мог принадлежать датскому меньшинству Шлезвига. А может, он вообще швед.

Мёрк кивнул Розе. Конечно, можно было допустить любой из этих вариантов, так что он похлопал Гордона по спине, насколько смог дотянуться с кресла, а Роза принялась печатать как одержимая.

– Карл, с этим директором музея что-то не то, – проворчал Ассад. – Он помнит Франка и множество подробностей о том, как тот помогал ему в раскопках и о чем они разговаривали, – но совсем не помнит Альберту.

– Ассад, специалисты часто бывают по-идиотски зациклены на своем предмете. Они не видят дальше своего носа.

– Э, нет, я бы не назвал его наблюдателем собственного носа, ведь он помнит много всего. Какая была погода, как выглядел автомобиль Франка, как они обсуждали размеры солнечного хенджа и древние святилища, которые откопали. Он помнит, что Франк был вегетарианцем, что он одинаково хорошо владел обеими руками. Кроме того, он помнит, что однажды Франк привел с собой на раскопки девушку из своего лагеря и что она говорила по-шведски с финским акцентом. Мне кажется, у него прекрасная память, тем более история с Альбертой довольно-таки громкая. Весь транспорт на острове был осмотрен, в том числе, несомненно, и внедорожник борнхольмского музея, на котором он приезжал к месту раскопок.

– Ассад, к чему ты клонишь?

– А я понял, – выпалил Гордон, подняв вверх указательный палец, как в школе. Неужели ему не объяснили, что сначала надо поднять палец, и лишь когда тебя спросят, отвечать? – Я считаю, что его не было на Борнхольме, когда случилось несчастье.

Он вновь добился одобрительного хлопка по спине. На этот раз от Ассада.

– Вот именно, босс, – согласился тот. – Мы совсем забыли спросить его об этом. Вероятнее всего, Франк позаимствовал минибус, принадлежавший музею, и на нем совершил наезд, если музейный работник предоставил машину в его распоряжение на время своего отъезда.

Карл щелкнул пальцами, обращаясь к Ассаду, который немедленно побежал в угол с мобильником в руках.

– Роза, ну что скажешь? Нашла что-нибудь?

Коллега покачала головой.

– Думаю, Франк пользовался множеством фальшивых имен.

– То есть, получается, мы вновь не имеем никаких зацепок, – констатировал Карл. – Когда мы довольно жестко прижали Ингу Дальбю, она сказала, что он сменил имя на более короткое, вроде бы похожее на восточное и начинающееся на «А». И каким образом, скажите на милость, мы можем использовать эти сведения? Теперь Филип Ниссен утверждает, что Франк носил фамилию Скотт, но такого человека, естественно, не существует. Где ты успела поискать, Роза?

Она нарисовала в воздухе окружность. Все соседние страны, означал этот жест.

Ассад захлопнул мобильный телефон.

– Филип Ниссен говорит, что той осенью он довольно часто уезжал. Но, само собой, автомобиль музея никому не одалживал.

Вздох Ассада оказался заразительным.

– Займусь дальнейшим обзвоном представителей нетрадиционной медицины, – решила Роза. – Возможно, кто-нибудь из них свяжет Франка с двумя солнечными камнями.

* * *

Когда Карл пришел на следующее утро, она уже сидела на рабочем месте – с растрепанными волосами, в той же самой одежде, что и накануне. Из каморки Ассада раздавался громкий храп, который Карл немедленно идентифицировал как не принадлежащий Ассаду. Не надо было обладать детективными способностями, чтобы догадаться – тут произошло кое-что любопытное.