Зато Лунная база на короткий срок могла вместить до нескольких тысяч человек. Правда, согласно расчетам, срок получался уж очень короткий, и если не начать вывозить оттуда людей сразу после окончания военных действий, может произойти трагедия. Но это был единственный способ для сохранения жизней как можно большему количеству людей.

А единственный способ попасть на Лунную базу, минуя путешествие в безвоздушном пространстве, – это «лифт».

А он в руках у Левы.

Нельзя сказать, что, когда Юнга связался с Левой из пилотской кабины имперского шаттла и изложил ему ситуацию, Лева был в восторге от сделанного ему предложения. Но, говоря по правде, ему осточертело сидеть на Земле и ждать результатов рейда, кроме того, он был молод, а в молодости все мнят себя неуязвимыми и бессмертными, и он согласился с Юнгой, что другого выхода нет.

Напялил на себя скафандр из оставшегося в Кремле резерва, хлопнул на прощание рюмашку коньяку, сказал президенту и его окружению:

– Если я не вернусь, считайте меня кем хотите.

И застрелился из дешевого китайского игрушечного пистолета, который держал в правой руке.

Сами того не зная, директор ЦРУ и глава госдепартамента США пошли по русскому пути. Столкнувшись с проблемой и не имея возможности ее решить, они решили предоставить событиям течь своим чередом. А сами они, пока события текут, решили напиться.

Чем они и занялись в кабинете директора ЦРУ в Лэнгли.

После того как вторая бутылка виски продемонстрировала свое донышко и нежелание поделиться еще хотя бы одной каплей, директор ЦРУ посмотрел на часы и обнаружил...

– Между прочим, чертов ультиматум истек полчаса назад, Джон, – сказал он. – Выгляни в окно, посмотри, Вашингтон еще на месте?

– Отвали, Пит, – сказал глава дипломатического ведомства. – Тебе интересно, ты и выглядывай. А еще лучше засунь свою чертову голову себе в за... под мышку[36]и молись, чтобы эти русские зас... джентльмены[37]что-нибудь придумали и спасли наши за... думчивые головы.

– Знаешь, о чем я сейчас думаю, Джон? – Директор скрутил пробку с третьей бутылки.

– О том, что нет ничего унизительнее, чем сидеть, напиваться и ждать, пока русские отводят угрозу от земного шара, – сказал глава госдепа, придвигая бокал.

– Нет, – сказал директор ЦРУ. – Я думаю не об этом. Я думаю о том, что я сделаю, если мы все это переживем.

– И что же ты сделаешь?

– Сначала я уйду в отставку, – сказал директор ЦРУ. – Я устроюсь шефом службы безопасности в какой-нибудь частный банк. А потом скоплю деньжат, уйду на пенсию и, кто знает, может быть, даже эмигрирую в Россию.

– Ностальгия не замучит?

– Ностальгия, – глубокомысленно сказал директор ЦРУ, – это тоска по родине, и просыпается она в тот момент, когда у тебя заканчиваются деньги. А я постараюсь, чтобы деньги у меня не закончились. И вообще, мне любопытно посмотреть на страну потенциального противника. Который нас победил.

– А то ты не смотрел.

– Спутниковые фотографии и любительские видеосъемки шпионскими скрытыми камерами – это не то. Хочу взглянуть на этих русских поближе. Изучить их.

– Такие же люди, как мы.

– Ни фига, – сказал директор ЦРУ. – Не такие. Что-то их от нас отличает, иначе бы эти чертовы бегемоты явились к нам, а не к чертовым русским. Как там писал их поэт? Умом Россию не понять.

– А чем тогда?

– Фиг знает, – сказал директор ЦРУ. – Они и сами не знают. Накатим?

– Давай.

– Знаешь, за что я хочу выпить? За то, чтобы эти чертовы пришельцы, перед тем как их прикончат эти чертовы русские, влупили бы из своего чертового бластера по чертовому Балтимору и снесли бы его ко всем чертям.

– С чего бы это?

– У меня там чертова теща живет.

Президент США сидел в Овальном кабинете в задумчивом одиночестве. У главы любой крупной державы, пусть даже уже и не первой в мире, всегда бесконечное количество дел, которые никто не способен переделать в течение рабочего дня. Однако ввиду глобального кризиса, навалившегося на всю планету, все остальные дела казались слишком мелкими и ничтожными, и ими можно было пренебречь.

А глобальный кризис... Тут от президента уже ничего не зависело. Срок ультиматума истек, и чертов захватчик, скрытое маской лицо которого всему миру показали именно Штаты, разговаривал по телефону правительственной связи с Кремлем, а не с Белым домом.

Хорошо, что русские хотя бы об этом известили. А то сидел бы тут один и ждал бы неминуемой смерти.

А теперь сижу тут один и жду вообще непонятно чего.

Если русские разберутся и с этой проблемой, им простят все. И Сталина, и коммунистов, и Кубу, и социалистический лагерь. И вечное пьянство простят. И раздолбайство.

Их и так уже везде любят. А после этого начнут просто обожать. И Америка будет в полной заднице. Она и так уже в заднице, но будет еще глубже. И придется пересматривать все, включая и Великую Американскую Мечту. И вливаться в мировое сообщество в новой роли. В роли скромной, демократической и понимающей свое место страны.

Но если русские с задачей не справятся... Тогда в глубокой заднице окажется вся планета.

Что потеряет Америка, если Земля продолжит свое существование?

Это нормальный исторический процесс. Все сверхдержавы рано или поздно разваливаются. Снаружи это идет или изнутри – уже неважно.

Все началось очень давно. Не с нас. И кончится не нами.

Татаро-монголы, например. Завоевали всю Азию, подмяли под себя Китай, чего никогда уже никому не удавалось после них, Россию завоевали, пол-Европы к чертовой матери сожгли, и где теперь эти татаро-монголы? Татары – в России, монголы – в Монголии. А Орда где? Нет ее.

Македонский под себя полмира подмял. Где сейчас Македония?

Римская империя тоже в свое время неплохо потусовалась. Что осталось с тех времен? Развалины Колизея и куча афоризмов. А Италия – крепкий такой середнячок.

А Англия, имевшая колонии по всему миру? Ведь у них влияния в те времена было куда больше, чем сейчас у нас. А теперь сидят на своем гребаном острове и гордятся традициями. Чай пьют и в крокет играют.

А СССР? Тоже ведь нехилое государство было и тоже исчезло, правда, не без следа. Вон они, следы, до сих пор видны.

Настал, видно, и наш черед. Ничего, если уж Россия поднялась, то и мы как-нибудь пробьемся, решил президент.

Правда, Россия поднялась, по историческим меркам, очень быстро. Мгновенно то есть. Практически не успев упасть.