– Сюрприз, – пояснил Юнга.

Скафандры у противника были незнакомой конфигурации, и Крин не мог точно сказать, пробьет эту броню выстрел из штурмовой винтовки или не пробьет. Вроде бы аборигены не должны были обладать чем-то подобным. Но вроде бы и на Луне их не должно было быть. И имперский язык они вроде бы не должны знать. И вообще...

Ловушка, подумал Крин. Это они только с виду прикидывались такими беспомощными, словно выставили планету напоказ. Дескать, нету у нас своего боевого флота, и орбитальной обороны тоже нету. Подходи и бери голыми руками. А на самом деле...

А что на самом деле?

Все что угодно, подумал Крин. Может, есть у них какое-то страшное оружие, которое они пока от нас прячут. Заманили в ловушку, а потом шмальнут разок, и останутся от имперского крейсера рожки да ножки.

Командир группы «Альфа» долго не мог прийти в себя от наглости Юнги, но тут к нему вернулся дар речи, и он злобно прошипел в микрофон:

– Слышь ты, животное! Уйди с линии огня! Тебе еще корабль вести!

– Минуточку, – сказал Юнга по-русски. – Пострелять вы, ребята, в принципе, всегда успеете.

Наверное, Юнгу все-таки пристрелили бы как проявившего малодушие и склонность якшаться с врагом. Но, с одной стороны, Юнга был для «Альфы» единственным билетом домой, а с другой... Сам верховный главнокомандующий приказал бойцам беречь бегемота, как собственный боезапас.

– Давайте попробуем поговорить, как нормальные парни, – сказал Юнга на имперском. – Вот ты, лейтенант, ты же тут главный?

– Ага, – сказал Крин.

– Звать-то тебя как?

– Крин.

– Замечательно, – сказал Юнга. – Рассмотрим нашу ситуацию чуть подробнее. Вот ты, Крин, мне скажи: вы ведь наткнулись на эту планету случайно? Потому что она, типа, лежит в другом времени и другой галактике по отношению к вашей, вне всякого сомнения, могучей и доблестной Империи?

– Э...

– Иначе и быть не может, – сказал Юнга. – Потому что если бы вы прилетели сюда целенаправленно, на орбите висел бы не один крейсер, а целый флот. С другой стороны, ничего особо ценного, кроме людского ресурса, на этой планете нет.

– Имперская армия нуждается в солдатах, – сказал Крин.

– Судя по тому, что твой корабль здесь, а Империя – где-то там, у вас сбита аппаратура наведения и вы сами точно не знаете, когда сможете вернуться домой. И сможете ли вообще. Так?

– Были небольшие неполадки... – признал Крин. – Но ничего существенного, иначе мы бы знали...

– Ага, знали бы, – сказал Юнга. – Сколько лет уже продолжаются эти небольшие неполадки? Пять? Десять?

– Около пятнадцати, – согласился Крин.

– Не такие уж они и небольшие в таком случае, – сказал Юнга. – Скажи, лейтенант, неужели тебе до конца жизни хочется прыгать по гиперпространству, уничтожая всех встречных? Правда, только до тех пор, пока вы не нарветесь на превосходящую вас цивилизацию и она не сотрет вас в порошок?

– А... разве мы уже не нарвались? – удивился Крин.

– Сам подумай, – сказал Юнга.

Наверное, нет, подумал Крин. Если бы они могли стереть нас в порошок, тогда зачем они с нами разговаривают? Хотя... Вполне возможно, что местное общество построено по более гуманистическим принципам, нежели Империя, и они действительно не хотят нас уничтожать, не давши шанса.

Здесь преимущество явно не на нашей стороне. Что я бы сделал, оказавшись на их месте? Выполнил приказ и убил бы всех во славу Императора.

Передатчик гиптиан заработал примерно на середине обратного полета в Кремль. Лева содрал с головы наушники и приник к прибору. Как оказалось, радиомолчание в очередной раз решил нарушить Гоша.

– Я, конечно, извиняюсь за беспокойство, – сказал он. – Но хотелось бы знать, какого, мягко говоря, фига, происходит на Луне? Имперский шаттл приземли... прилунился больше часа назад. Срок ультиматума истекает меньше чем через два часа. Примерно столько же времени мне лететь до этого гребаного крейсера, чтобы не демаскироваться. Чем вы там занимаетесь? Вы выслали группу на Луну?

– Выслали, – сказал Лева.

– И что там?

– Я, между прочим, не на Луне, – сказал Лева. – А группа выйдет на связь только в случае успеха. Потому что передатчик в пределах Луны есть только на имперском шаттле.

– В случае успеха, – буркнул Гоша. – Как можно провалить такую операцию? Ведь нас там никто не ждал! О том, что у нас есть база на Луне, не знали даже наши правительства!

– А кто сказал, что операция провалена? – поинтересовался Лева. – Может, Юнга с кодами разобраться не может?

– Трам-тарарам, – сказал Гоша. – Если в течение получаса не будет новостей, я продолжаю по плану. Сольно.

– Хорошо, – сказал Лева, у которого на душе вдруг заскребли кошки.

– Путь насилия – это путь, ведущий в никуда. Разработка новых видов оружия – это тупиковая ветка прогресса. Истинная духовная эволюция лежит только через познание самого себя. Гармония с природой – вот путь истинного разумного существа. Всю свою жизнь вы только и делаете, что воюете, давно позабыв, из-за чего, собственно, началась эта война. Не пришло ли время остановиться и задуматься? Загляните внутрь себя, не устали ли ваши сердца от бессмысленного кровопролития? На пути к этой планете вы прошли через множество времен и галактик, может быть, как раз для того, чтобы оставить войну позади и обрести мир и покой, которого так жаждет ваша внутренняя природа?

– Складно чешет, хоть и не по-нашему, – заметил заместитель командира группы «Альфа». – Как думаешь, о чем это он?

– Понятия не имею, – сказал командир. – Но противник вроде бы не против его послушать.

– Согласно законам исторической логики, имперские амбиции вашего Императора, да простят мне потомки эту тавтологию, еще доведут вашу Империю до цугундера. Ибо сказано, что сеющий ветер да пожнет бурю. Вы сеяли не ветер, а ураган, и ответные торнадо сметут вас с лица иной галактики. И с лица этой галактики тоже сметут. Короче, вам пришел полный пиндык. Хотите подохнуть, пацаны?

– Не очень, – сказал лейтенант Крин. К этому моменту он уже твердо был убежден в наличии у землян тайного, но очень страшного оружия. Только очень уверенный в себе че... индивидуум может позволить себе произносить такие бессмысленные речи.

– Тады бросайте оружие, – сказал Юнга. – И стройтесь по одному.

Если мы победим, то я, наверное, войду в историю, подумал Путин. Хотя бы как политик локального значения, управлявший Россией во времена Первого Контакта с инопланетным разумом, ознаменовавшего новую эру в развитии человечества. Хотя бы так.

А все экономические достижения, все прорывы в политической сфере, все социальные перемены по повышению уровня жизни простых граждан в любом случае спишут на гиптиан.