Один из воев, вспомнив девку, с которой всё лето миловался в кустах над рекой и с которой собирался перед Постом справить свадьбу, оглянулся назад - и закричал в голос:

- Ятвязи!

Беглецы обернулись. Высунувшись из возка, запричитала боярыня.

Через поле, напрямик, к поезду скакало десятка два всадников в меховых опашенях, погоняя низкорослых лохматых лесных лошадок.

- Чо встал? Гони! - закричал Исаакий Захарьич, вытягивая из ножен меч. - Постоим, ребята! Дадим отпор поганым!

Добрые были у боярских отроков кони, крепкие, длинноногие. Где угнаться за ними лесных серым лошадкам? Да не учли беглецы того, что с ними были возки, отяжелевшие от налипшей грязи, а дорога, как назло, изгибалась дугой, обходя поле, по которому наперерез, как волки, скакали чужие всадники.

До рощи оставалось всего ничего, когда они налетели. У ятвягов не было ни кольчуг, ни шеломов, ни острых мечей - только копья, окованные железом дубины и луки. Но их было больше. Передние кинулись в бой с боярином и отроками, а задние, придержав коней, устремились к обозу.

- Гони! Гони! - Привстав в возке, боярыня Забава трясла возницу за плечи.

Тот отчаянно размахивал кнутом, ругался по-чёрному, погоняя лошадей. Кони рвались из последних сил, с рыси поднялись на тяжёлый неровный скок. Они вполне могли бы уйти от погони и возок успел ворваться в рощу, но тут под колесо попал корень.

Вскрикнула боярыня Забава, завизжали девки, возница успел выругаться напоследок, когда возок подпрыгнул на полном ходу и завалился набок. Женщины вывалились и еле успели подняться с земли, когда налетели закутанные в мех всадники. Из-под низко надвинутых колпаков скалились обросшие бородами чужие лица.

Бросив коней, возница упал на колени и тут же рухнул наземь, когда дубина опустилась ему на голову. Забава Захарьевна бросилась бежать, истошно крича и размахивая руками.

Сразу два всадника осадили коней перед нею. Один замахнулся было, но второй остановил его сердитым окриком и, наклонившись с коня, осторожно протянул руки к ларцу.

Боярыня отпрянула - в том ларце были все её украшения и драгоценности, которые она мечтала отдать братниной дочери, Анне, перед свадьбой. Но ятвяг наехал конём, обжёг боярыню плетью, вырвал ларец из ослабевших рук и за косу потянул её за собой. Остальные тем временем похватали визжащих девок и, вскинув их поперёк седел, повезли с собой.

Это был самый большой набег ятвягов на северные владения Романа за последние несколько лет. С той поры как три года назад он ходил на них походом вместе с воеводами Казимира Справедливого, они впервые решились на такое. Прежде пошаливали только в окрестностях, нападали на отдельные купеческие караваны и зорили одинокие поселения. Сейчас же ятвяги развернулись вовсю.

Кроме усадьбы боярина Исаакия Захарьича были пожжены и пограблены все сёла и деревни вдоль нижнего русла реки Лык и поблизости от его устья в Нареве. К городу Визне подошли сразу несколько ватаг. И, хотя горожане успели приготовиться к нападению, ятвяги пожгли посады, похватали всё, что плохо лежит, порубили кое-кого в двух коротких схватках и откатились дальше, нападая на деревни.

Визненский наместник боярин Горята собрал городское ополчение, вооружил всех, кого мог, и, ожидая нового нападения, послал во Владимир-Волынский гонцов с просьбой о помощи. Но ятвяги не стали, подобно половцам, далеко углубляться в русские пределы. Пройдясь по окрестностям Визны, они воротились назад, под стены города.

Два дня летали стрелы. Падали в снег закутанные в мех ятвяжские лучники и валились со стен подстреленные вой. Меткими стрелками были ятвяги - били белку в глаз. Прячась за остатками порушенных изб, целились в каждого, кто появлялся на стене. Несколько раз пускали зажжённые стрелы - их еле успевали тушить, благо стояла сырая погода и дерево загоралось туго.

Устав наконец без толку пересылаться стрелами, визненский посадник Горята собрал своих воев и вышел за стены.

Словно зная о готовящемся бое, навстречу им выдвинулся строй всадников. Против нескольких сотен дружинников и посаженных на коней ополченцев вышло чуть более сотни ятвяжских конников, вооружённых копьями и дубинами.

Гарцуя под стягом впереди дружины, посадник, прищурясь, озирался по сторонам. Не верил он, что ятвягов всего сотня с небольшим, ждал от них подвоха. Но за его спиной переговаривались воины:

- Эва, братцы, да их кучка малая! Нашли, чего бояться!

- Кучка малая, да вонючая. Сказано - не тронь дерьма, не завоняет!

- Да мы их на раз опрокинем. Верно, братцы?

- А чо? Рази ж им устоять? В Нареву опрокинем - и вся недолга.

- Будут знать, как озоровать…

Словно усомнившись в последний момент в своей силе, ятвяги попятились. Но не к берегу Наревы, а в сторону леса. Сбились в плотную кучу, ощетинились копьями, как испуганный многоногий ёж.

- Ишь ты, - ворчали воины, - как из-за угла стрелять, так они смелы, а как бой принять - так нет никого!

Опасаясь, что всё так и закончится, Горята взмахнул рукой - и тотчас всадники пришпорили коней, с шага переходя на рысь. Ятвяги замешкались, но потом всё-таки двинулись навстречу.

Сшиблись, выставив вперёд копья. Несколько лучников с той и другой стороны успели выпустить по стреле - кого-то убило, кого-то лишь ранило, но потом всадники налетели друг на друга, и стало не до стрельбы.

Тяжёлые окованные железом шипатые дубины били тяжело, но против мечей им было далеко. Настоящее оружие было лишь у двух-трёх ятвягов - явно предводителей. Но и они не смогли долго стоять против русских ратников и стали отходить.

Огрызаясь, отбиваясь, ятвяги рвались к лесу, теряя раненых и убитых. До опушки доскакала едва половина, и некоторые, побросав оружие, сразу свернули вбок, надеясь затеряться в чаще и уйти от погони. Но прочие в последний раз сомкнули строй и решили прорываться.

Горята заметил неладное, лишь когда растянувшаяся в лесу погоня вылетела на засеку. Разогнавшиеся ятвяги вдруг ринулись в разные стороны, а русским открылась полоса поваленных деревьев, переплетённых сучьями - непреодолимая преграда для всадника. - Осади! - закричал он. - Назад!

Тут над его головой протяжно заскрипело. Горята вскинулся - сразу несколько заранее подрубленных деревьев зашаталось и, ломая ветки, рухнуло прямо на русских ратников, сбивая всадников наземь.

Крики, стоны, испуганное ржание коней наполнили лес, а из засады уже летели со всех сторон стрелы и копья.

* * *

Из пяти посланных визненским посадником Горятой гонцов до Владимира-Волынского добрались только трое. Один был сбит шальной ятвяжской стрелой, когда гонцы нарвались на ватагу, пустошащую деревеньку, а у другого во время скачки конь сломал ногу, и парень так и остался на дороге.