– Шон, Шон, ты меня слышишь? – закричал Дафф.

– Хватит болтать. Лучше поскорей вытащи меня отсюда.

Хриплый от жажды и пыли голос Шона звучал приглушенно под грудой камней.

– Он под тележкой!

– Это он!

– Нкози, с тобой все хорошо?

– Добрались наконец!

Эти восклицания долетели до слуха тех, кто работал в штольне позади, и весть достигла и ждущих своей очереди возле подъемника.

– Добрались… с ним все хорошо… нашли наконец!

Забыв об усталости, Дафф и Мбежане рванулись вперед. Они отодвинули последние несколько каменных обломков и, прижавшись плечами друг к другу, всмотрелись в полумрак под тележкой.

– Нкози, я тебя вижу.

– Я тебя тоже вижу, Мбежане, почему так долго не шел?

– Нкози, тут нам помешали несколько камешков.

Мбежане протянул руки под тележку, подхватил Шона под мышки и вытащил его наружу.

– Ну и местечко ты себе выбрал, дружок, черт тебя побери. Как самочувствие? – спросил Дафф.

– Дай водички попить, и совсем будет отлично.

– Воды! Быстро сюда воды! – крикнул Дафф.

Принесли в кружке воды. Шон хотел залпом проглотить всю сразу, но не получилось: он закашлялся, и вода пошла обратно через нос.

– Не торопись, дружок. Мало будет – еще дадим. – Дафф постучал его по спине.

Следующую кружку Шон пил уже медленно и, выпив ее до конца, едва отдышался.

– Отличная водичка, – сказал он.

– А теперь пошли, наверху тебя ждет врач.

Дафф накинул ему на плечи одеяло, Мбежане подхватил на руки.

– Поставь на место, черт тебя побери, – пошутил Шон, – ходить я еще не разучился.

Мбежане осторожно поставил его на ноги, но колени Шона подкосились, как у долго провалявшегося в постели больного, и он схватил Мбежане за руку. Тот снова подхватил его и понес к подъемнику. Они зашли в клеть и поехали вверх.

– Смотрите, луна! Как она светит! А звезды, боже мой, как же это красиво!

В голосе Шона слышалось неподдельное удивление. Он полной грудью вдохнул ночной воздух, но, видимо, воздух оказался слишком чист после долгого пребывания в пыли под землей, и Шон снова закашлялся.

У входа в шахту стояли люди. Как только Шон и сопровождающие вышли из клети, их окружила толпа.

– Ну как он?

– Как ты, Шон, все в порядке?

– Давайте в контору, там тебя ждет доктор Симмондс!

– Быстрей, Мбежане, здесь слишком холодно, – сказал Дафф.

Подняв Шона с обеих сторон, они поскорей понесли его к зданию администрации. В кабинете Франсуа уложили его на диван. Симмондс осмотрел пациента, заглянул в горло, пощупал пульс.

– У вас здесь есть закрытый экипаж? – спросил он.

– Да, – ответил Дафф.

– Так, значит… потеплей закутайте, отвезите домой и уложите в постель. Он надышался пыли, да еще воздух поганый, – в общем, есть серьезная опасность воспаления легких. Я поеду с вами и дам ему успокоительное.

– Да зачем оно мне, доктор? – улыбнулся ему Шон.

– Я лучше знаю, что для вас полезно, а что нет, мистер Кортни.

Доктор Симмондс был еще совсем молодой человек. Но уже успел стать популярным врачом богатых пациентов Йоханнесбурга и относился к этому очень серьезно.

– А теперь, если не возражаете, мы отвезем вас в гостиницу, – сказал он и стал собирать инструмент в свой чемоданчик.

– Вы – врач, ничего не поделаешь, – не стал спорить Шон, – но, перед тем как ехать, осмотрите, пожалуйста, руки моего слуги, мне на них смотреть страшно. Он их, похоже, стер до костей.

Доктор Симмондс спокойно продолжал собирать инструмент.

– Черных я не практикую, мистер Кортни, – сказал он, не поднимая головы. – Уверен, когда мы вернемся в город, вы для него найдете другого врача.

Шон медленно выпрямился, одеяло сползло с его плеч. Встав, он подошел к доктору Симмондсу, схватил его за горло и прижал к стене. Доктор носил усы, ухоженные, нафабренные, и Шон большим и указательным пальцем свободной руки взял его за ус и с силой выдернул – так обычно хозяйка ощипывает курицу. Доктор Симмондс заверещал.

– С этого момента, доктор, вы практикуете черных, – пояснил ему Шон.

Из верхнего кармана Симмондса он вынул носовой платок и промокнул им капельки крови над голой верхней губой врача.

– Ну будь же добрым малым, осмотри моего слугу.

Когда Шон на следующее утро проснулся, обе стрелки старинных стоячих часов в спальне указывали на циферблате цифру двенадцать. Кэнди уже раздвигала шторы, тут же стояли два официанта с наполненными снедью подносами.

– Доброе утро! Как себя чувствует наш герой?

Официанты поставили подносы и удалились, а Кэнди подошла к кровати.

Шон заморгал и протер глаза:

– В горле странное ощущение, будто я только что съел блюдо битого стекла.

– Это все пыль, – объяснила ему Кэнди и приложила ладонь ему ко лбу.

Рука Шона незаметно скользнула ей за спину, и он ее ущипнул. Кэнди взвизгнула и отскочила от кровати. Держась от него подальше, она потерла пострадавшее место и скорчила ему рожу:

– Да ты здоров как бык, симулянт!

– Отлично, тогда я встаю, – сказал Шон и откинул одеяло.

– Ни в коем случае! Пока тебя не осмотрит доктор, будешь лежать.

– Послушай, Кэнди, если эта скотина переступит порог этой комнаты, я ему врежу так, что все его зубы вылетят через задницу.

Чтобы скрыть улыбку, Кэнди отвернулась к подносам.

– Ну кто так разговаривает с дамами? Впрочем, не беспокойся, это не Симмондс.

– А где Дафф?

– Принимает ванну, потом придет с тобой завтракать.

– Подожду, а пока налей-ка мне чашечку кофе, будь умницей.

Она принесла ему кофе.

– Твой дикарь все утро ходит за мной хвостом, хочет тебя видеть. Я уж собиралась выставить у двери вооруженную охрану.

– Впусти его, Кэнди, – рассмеялся Шон.

Она пошла к двери и остановилась, положив руку на задвижку:

– Я очень рада, что ты снова с нами, Шон. И прошу тебя, не делай больше таких глупостей, хорошо?

– Обещаю, – ответил он.

Быстро вошел Мбежане и остановился у двери:

– Нкози, с тобой все хорошо?

Шон посмотрел на забинтованные, в пятнах йода руки Мбежане, перевел взгляд на коричневую с золотом ливрею, ничего не ответил. Потом перевернулся на спину, уставился в потолок: