а записку взяла. Ну, поскольку полагал, что это по амурной линии, думаю, дело не мое, однако, когда стал факты сопоставлять, спокойствие мое рукой сняло.

С о к о л о в. По какой причине?

Ж и л и н. Грозовая обстановка! Профессора ждут. Личность иностранная. Мадам переводчица, наверно, сама не раз бывала за границей. Этот хлюст!.. Всякие заграничные штуки у него… Непременно там был!

С о к о л о в. Ну и что же? И я, например, не раз ездил за границу.

Ж и л и н. Согласен! Это все неважно. А главная суть здесь! (Показывает лист бумаги.)

С о к о л о в. А что там? (Протягивает руку.)

Ж и л и н. Одну минуту. Не рассердитесь, если я попрошу.

С о к о л о в. Что?

Ж и л и н. Удостоверение не покажете? Вашей личности? Из института! Не обижайтесь…

С о к о л о в. Пожалуйста. (Дает удостоверение.)

Ж и л и н (смотрит). Все в порядке, я вам, конечно, доверяю, но маслом кашу не испортишь. (Возвращает удостоверение.) Теперь начистоту! Стал я следить за Аркадиным. И не обмануло меня подозрение. Крутил он приемник, пока не поймал передачу шахматной партии. Записал и расставил фигуры.

С о к о л о в. Наверно, шахматист-любитель.

Ж и л и н. Любитель в мутной воде рыбку ловит! Только над шахматами задумался, и я подошел. Он в лице изменился и быстро фигуры смешал. А когда узнал, что я в шахматы не играю, успокоился. Смекаете?

С о к о л о в. Пока нет.

Ж и л и н. Обхитрил я любителя. У меня второй разряд по шахматам. И передачу эту я не только слушал, а и записал. Вот это она! Глядите! (Показывает листок.)

С о к о л о в. Странная партия…

Ж и л и н. Хода какие?

С о к о л о в. Да! Бессмысленные!

Ж и л и н. А смысл здесь в другом!

С о к о л о в. В чем?

Ж и л и н. Шифр!

С о к о л о в. Выдумаете?

Ж и л и н. Ясно.

С о к о л о в. Что же делать?

Ж и л и н. В нем вся загвоздка! (Показывает на телефон.)

С о к о л о в. А при чем здесь телефон?

Ж и л и н. Господи! Работал бы, сейчас мы бы звякнули куда следует — и все! Без нас бы разобрались.

С о к о л о в. На телефон надежды пока нет.

Ж и л и н. И времени нельзя терять.

С о к о л о в. Значит, надо самим разобраться.

Ж и л и н. Для этого к вам и обратился.

С о к о л о в. А почему именно ко мне?

Ж и л и н. Неужто не ясно? Институт у вас серьезный, кого попало туда не берут, значит, человек вы проверенный. Согласны мне помочь?

С о к о л о в. С удовольствием. Но вряд ли я буду полезен: подозревать, следить — это не в моих данных.

Ж и л и н. От вас ничего особого не потребуется. Человек вы ученый, попробуйте разгадать шифр. (Отдает листок.)

С о к о л о в. Попытаюсь!

Ж и л и н. Ну, и за этой парочкой присматривайте… Если что подозрительное обнаружите, дайте мне знать.

С о к о л о в. Возможно, вы и правы… Медальон у нее из рук пропал.

Ж и л и н. Медальон для них мелочь… не позарятся. Строительство тут большое неподалеку. Вот и слетелись вороны. Кажется мне, что ждут они кого-то и тогда начнут действовать. Надо быть начеку!

С о к о л о в. Не преувеличиваете ли вы?

Ж и л и н. А вы заметили, как дамочка всполошилась, когда неизвестному человеку в лицо глянула?!

С о к о л о в. И Аркадин поспешил ее увести…

Ж и л и н. В том-то и дело… Вы идите над шифром подумайте, а я больного хочу поглядеть. Потом встретимся.

Уходят. По лестнице спускается  М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Его останавливает  А р и а д н а  С е р г е е в н а.

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Как больной, Михаил Николаевич?

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Рома перевязал по всем правилам. Стонать перестал. Как видно, стало легче.

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Слава богу! Будем надеяться, что все обойдется благополучно… Михаил Николаевич, когда я перед сном по обыкновению стала заносить в свой дневник прошедший день, некоторые события предстали совершенно в другом свете: мы оба не правы — Александр, конечно, не влюблен, но он и не болен! Уж слишком старательно он пытался уверить меня в своей простуде! Боюсь, что недуг гораздо серьезней!

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Я давно догадываюсь!.. Но что же?

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Быть может, это неделикатно… Но судьба Александра мне очень дорога. Вы знаете, я одинока… И счастлива, что на склоне лет бог послал мне такую привязанность! Только поэтому я позволяю себе вмешиваться.

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Поверьте, Ариадна Сергеевна, я очень ценю ваше участие.

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Не догадался ли Александр? Он так тревожно ждал какого-то письма. Не мог ли он узнать?!

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Не думаю… Вернее, боюсь думать!

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Вам надо рассказать ему то, что вы доверили мне.

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Не могу…

А р и а д н а  С е р г е е в н а. А если это сделают чужие люди?! Неожиданно, грубо и больно!

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Я сделаю все, чтобы этого не случилось!

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Всего не предусмотришь! Его любовь и уважение к вам так крепки… ничто не сможет поколебать их!

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Теряюсь… Сам понимаю, что происходит, а выхода не вижу.

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Его душевная чистота, юношеская горячность помогут ему правильно оценить ваш поступок. И он вам будет благодарен.

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Не знаю… Если бы Надя была жива! Она так умела говорить с мальчиком!

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Мальчик уже стал взрослым. Подумайте над моими словами! Во всяком случае, они сказаны от чистого сердца.

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Я не сомневаюсь!

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Всегда самый лучший выход — правда!

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Говорят, утро вечера мудреней.

А р и а д н а  С е р г е е в н а. Отдохните, подумайте.

М и х а и л  Н и к о л а е в и ч. Спасибо вам, Ариадна Сергеевна. (Целует руку. Быстро уходит.)

Ариадна Сергеевна глядит ему вслед. Поднимается по лестнице. Несколько мгновений сцена пуста. Затем появляется  А р к а д и н. Он ждет. Быстро входит  Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Они смотрят друг на друга.

А р к а д и н. Вы прочли мою записку?

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Да! Но я пришла не потому, что испугалась ваших угроз.

А р к а д и н. Надеетесь, что за вас заступятся?! У вас есть защитник?

Наталия Николаевна молчит.

Зачем вы здесь?

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Снова допрос! Я измучена.

А р к а д и н. Что вам передал мальчишка?

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Господи! Он нарисовал меня! Вот, убедитесь. (Показывает.) Прошу… умоляю… Перестаньте следить за мной! Оставьте меня в покое!

А р к а д и н. Вы хорошо знаете, что это не в моих силах.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Чего вы хотите?

А р к а д и н. Прежде всего правды, и тогда я буду решать.

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Свою судьбу?

А р к а д и н. И вашу тоже!

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. У нас теперь разные дороги…

А р к а д и н. Дорога одна, и пройти ее суждено нам вместе! И если она приведет в пропасть, это будет ваша вина!

Н а т а л и я  Н и к о л а е в н а. Снова угрозы! Поймите, что они только озлобляют!

А р к а д и н (грубо). А твое упрямство приводит меня в бешенство! Слушай, ты играешь с огнем. Или будет по-моему… или…

Ж и л и н (входит). Ну, теперь точно телефон звонил!

А р к а д и н (оторопело). Какой телефон!

Ж и л и н (спокойно). Вот этот!

А р к а д и н. Он испорчен! Понимаете?

Ж и л и н. Понимаю! А может, починили?

Полыхает молния. Раскат грома.

А р к а д и н. Вы не видите, что делается?

Ж и л и н. Теперь вижу!

А р к а д и н. Славу богу!

Ж и л и н. Сражаетесь?

А р к а д и н (растерянно). Почему? Беседуем.

Ж и л и н. А я полагал, партнера нашли.

А р к а д и н. Какого партнера?