всего-то две развилки, и на обеих не надо сворачивать. — Оль, всё-таки давай теперь я впереди пойду. На всякий случай.

Ольга медлит с ответом, но в итоге уступает: — Ладно, иди, если хочешь.

На обратном пути я снова вижу ужа, однако моя спутница его не замечает. По крайней мере, свой вопрос она задаёт спокойным тоном.

— Тим, не подумай плохого, просто мне давно любопытно. У тебя есть девушка?

Я не только ухитряюсь не споткнуться, но даже вполне нормальным голосом отвечаю: — Нет, и вряд ли когда-нибудь будет.

— Почему?

— Потому что девушки мне интересны только в дружеском плане.

От наступившей за моей спиной тишины свербит между лопатками.

— Не уверена, что я тебя правильно поняла… — начинает Ольга, и я перебиваю: — Ты всё поняла правильно.

Тишина. Чёрт, почему у меня не открылась сиддха «глаза на затылке»? А ведь мы уже выходим на перекрёсток и скоро разойдёмся.

— Тим, я… Я не знаю, что сказать.

— Тогда не говори ничего, — останавливаюсь и оборачиваюсь к ней. Ольга бледна, однако смотрит испытывающе, и я отвечаю ей прямым взглядом. Пауза затягивается.

— Тут мне налево, — наконец произносит Ольга.

— Хорошо.

— Увидимся на базе.

— Да. Удачи с кладом.

— Спасибо.

Ольга огибает меня по дуге, которая шире необходимой, и, не оглядываясь, быстрым шагом уходит прочь. Да уж, если у меня и есть выдающийся талант, то это талант пускать под откос отношения с близкими людьми.

Полчаса спустя я понимаю, насколько недооценил себя. Выдающихся талантов у меня много, и топографический кретинизм, несомненно, один из них. Всего две развилки, на каждой надо идти прямо — так где же я свернул не туда? Брожу теперь, как дурак в трёх соснах. Тут я замечаю впереди просвет и прибавляю шаг. Неужели мне повезло выйти к базе? Увы, но это всего лишь безлюдная поляна на которой растёт дуб-великан. Получается, я неведомо как сделал полный круг и вернулся к тому месту, куда меня приводила Ольга. Мо-ло-дец. Я подхожу к дереву и присаживаюсь на один из его могучих корней. Надо перевести дух и спокойно поразмыслить — в следующий раз я могу вообще не попасть в знакомое место. Худо-бедно воскрешаю перед мысленным взором Ольгину карту, однако затем, как всегда, незаметно перескакиваю с важных раздумий на неважные.

Оказывается, сны можно делить не только с живыми людьми. Когда Ольге было четыре, мне было шесть; Асия умерла летом, летом же случилась и катастрофа с родителями. Я запрокидываю голову к кроне дуба и говорю: — Я узнал связь. Только какой в этом прок?

Дуб философски шелестит листвой: а какой вообще прок в чём-либо?

— Суета сует, — устало соглашаюсь я с лесным Экклезиастом. — Но ведь Ольге от этого не легче, а чем ей можно помочь, я не знаю. Да чего уж, я даже как отсюда к людям выбраться не знаю.

Дуб молчит: ему-то никуда выбираться не нужно.

— По логике вещей, — я продолжаю рассуждать вслух, — если ещё не все команды нашли ключ, то рано или поздно сюда кто-нибудь придёт. Следовательно, надо просто подождать.

В ветвях раздаётся шум, и рядом со мной падает прошлогодний жёлудь. То, что он не стукнул меня по темечку, я расцениваю, как одобрение моих выводов, и устраиваюсь поудобнее. По сравнению с лимбом это ожидание вряд ли будет в тягость.

Расчёт на спрятанный ключ оказывается верным: проходит немного времени, и на поляне появляется очередной искатель клада.

— Тим? А вы что здесь делаете?

— Жду помощи, — честно признаюсь я удивлённому Виталию. — Захотел вот по лесу прогуляться и в итоге заблудился.

— Понятно. А спутники здесь из-за деревьев не ловятся?

И всё-таки я блондинка. Та самая, из анекдотов.

— Ты знаешь, — достаю смартфон из кармана, — об этом я как-то и не подумал.

Пока я включаю GPS и запускаю навигатор, Виталий обходит дуб, соображая, с какой стороны на него удобнее взобраться. Самым приемлемым вариантом выходит тот, которым воспользовалась Ольга, и у более высокого, чем она, Виталия почти получается допрыгнуть до ветки.

— Давай, помогу, — Я кладу ищущий спутники смартфон в стороне от дерева. И сигнал будет лучше, и не затопчем ненароком.

— Спасибо, — С моей поддержкой Виталий легко забирается на ветку. — Придумали же тайник.

— Наверное, они выбирали локации исходя из целей тимбилдинга, — делюсь я своими соображениями. — То есть ключи надо было брать командно, у нас же вышло, что каждый сам за себя.

— Да, по двое было бы эффективней, — соглашается Виталий. — Я с предыдущим ключом тоже намаялся в одиночку, а вдвоём там дел на пять минут.

Пока он переписывает цифры, я проверяю навигатор. Флагман китайской электроники смог поймать сигнал от спутников, и, хотя на карте лесные тропинки никак не обозначены, зная своё положение, я могу достаточно просто выйти к реке.

— Ну, как у вас? — интересуется Виталий, спрыгнув на землю.

— Всё отлично, — Я убираю смартфон. — Спасибо, что подсказал.

— Да ладно, ерунда. Это вам спасибо, что с локацией помогли. Идёмте на дорогу?

— Идём, только давай на «ты», хорошо?

— Хорошо. Ты к базе?

— Да, нагулялся уже. А ты?

Мы ныряем под сень деревьев на знакомую мне болотистую тропку.

— Не, у нас с ребятами встреча на большой поляне, а это в противоположной стороне.

— Ясно. Мне направо, тебе налево.

— Угу.

Недолгое время мы идём в тишине: Виталий первым, я — следом за ним. Надеюсь, ужей он не боится.

— Тим, и всё-таки я бы хотел услышать серьёзный ответ. Зачем вы с Андреем взялись мне помогать?

— Скажу за себя, о причинах Андрея уточняй у него самого. Я считаю, что худой мир лучше доброй ссоры, а на работе мы, как ни крути, проводим существенную часть жизни. Портить её из-за пустого предубеждения — не самое умное занятие.

— То есть причина — душевный комфорт Оли?

— По большому счёту, да.

— Однако не похоже, чтобы её мнение обо мне менялось в лучшую сторону. Я вообще думаю, что зря всё это затеял.

— Почему?

— Ну, мы целую неделю просидели за соседними столами по восемь часов в день и при этом сказали друг другу не больше трёх десятков слов. «Здравствуйте» и «до свидания» не