К этому времени Лерика уже успела рассказать большую часть своей истории неожиданно обретенной подруге. Почему она была так откровенна с молодой ведающей из Дора? Может быть, потому, что та, не стесняясь подробностей, рассказала ей про свою жизнь?..

Рада долго вертела ожерелье в руках и не могла понять, что же ей не дает покоя, пока наконец не сообразила – заклинание. На один из сохранившихся камней было завязано очень древнее заклинание. По смыслу оно походило на «полог невнимания», но к тому же обладало свойством рассеивать поисковые заклятия и попытки увидеть носившего это ожерелье другими методами. Если бы Арана не показала ученице некоторые заклинания, сделанные по сходной методике, то вряд ли бы Рада сейчас догадалась об этом, слишком необычен стиль. Она даже застонала от осознания – в свете увиденного многие события из жизни Лерики получали объяснение.

Лерика удивленно и обеспокоенно посмотрела на нее:

– Что с тобой?! Тебе нехорошо?

– Со мной все в порядке, – вздохнула Рада, отложив ожерелье в сторону. – А вот ты больше не надевай его, если хочешь, чтобы Халег смог тебя отыскать. В том, что он тебя ищет, я абсолютно уверена.

И она рассказала все, что ей удалось понять в отношении заклинания, завязанного на ожерелье. Теперь застонала Лерика, а потом бросилась к Раде и долго плакала у нее на груди, чего не случалось с ней уже много лет.

Некоторое время спустя Рада осмелилась задать подруге давно волновавший ее вопрос:

– Когда я шла по берегу, то услышала песню, именно она и вывела меня в эту долину. До сих пор не пойму, что это было.

Лерика смутилась:

– Я хорошо помню тот день. Печаль душила меня, и я ушла очень далеко от поселка в открытую дикую часть долины, обрывающуюся к проливу. Ветер свистел в скалах, и одинокий пик разрезал небо. Казалось, что счастливое прошлое, когда мы с Халегом были вместе, никогда не вернется. Я вглядывалась в нагромождения камней и отвесные скалы, но не чувствовала их. Я так и не смогла привыкнуть к новому месту и ощущала себя чужой. Мне чудилось, что эти скалы закрывают меня от него, а остатков моего дара не хватало, чтобы увидеть даже на пару миль. В отчаянии я начала петь, взывая к нему и ко всем, кто услышит меня и сможет помочь, от трав и камней до ветра и птиц. Только к богам я не посмела обратиться, понимая, что сама виновата в случившемся. Я не понимала, что делаю. Только к вечеру мне стало легче, и я вернулась в поселок.

– С момента, как я услышала песню, я мало что замечала по сторонам и шла на голос, – задумчиво пояснила Рада. – В какой-то момент я даже испугалась, когда поняла, что не помню пройденного пути. Не знаю, как тебе это удалось, но ты смогла сделать то, что умеют немногие, имеющие неповрежденный дар, или он уже начал возвращаться к тебе…

– Но я не в состоянии сделать простейших вещей, которые умела уже в детстве! – чуть не заплакала Лерика.

– Я думаю, не стоит отчаиваться. Может, твой дар решил вернуться к тебе другой стороной… – Рада замолчала, не поняв сама, что хотела сказать последней фразой.

Однако вечером Лерика радостно выпалила подруге:

– Я все поняла! Слепой лучше слышит!..

Рада вздохнула и подумала:

«Возможно, я и правда имела в виду именно это…»

Родное северное море под хмурым небом катило тяжелые серые волны. Его горький запах будоражил и не давал забыться в грезах. На прибрежном песке, смешанном с камнями, сидел высокий молодой человек в сером одеянии, его пепельные волосы трепал резкий северо-восточный ветер. В задумчивости он правой рукой пересыпал песок, левая сжимала лямки заплечного мешка, где кроме всего прочего лежало позолоченное блюдо, отданное ему при отъезде Эдной. Им некогда было оплачено лечение его пепельного карайна.

Почти пять лет прошло с того времени, как юный виконт ло’Айри покинул эти края и отправился учиться в Игмалион, в столичную Военную академию. Сколько успело случиться с тех пор, особенно за последние два года, но все начиналось на этих берегах. И вот академия закончена досрочно и с отличием, впрочем, в досрочной сдаче экзаменов ему поспособствовал сам король Лартин I, зная, что одновременно виконт тренируется на базе отряда невидимок.

Бросив пересыпать песок, молодой человек достал из отдельного кошеля маленький жезл из непонятного металла, полученный им неизвестно от кого на Керионе. Эдна некогда сказала, что если бы не это, то Халег мог бы и не стать жрецом, хотя виконт чувствовал, что это не совсем так. Та, Которая всегда с тобой, как начал называть богиню юноша по традиции жителей Райнского архипелага, была рядом с самого начала, его собственные поступки только приближали неизбежный момент. Сейчас он начал задумываться, что даже исчезновение Лерики, уже ставшей его невестой, было выгодно Высшим, чтобы направить молодого виконта на нужный путь. Так ли это, он не знал. На секунду появилось желание, размахнувшись со всей силы, бросить жезл далеко в морские волны, но виконт понимал, что не сделает этого. Возможно, все не так просто, как кажется на первый взгляд, человеку трудно судить о причинах выбора богов.

Халег отложил жезл в сторону и, развязав мешок, достал блюдо. Старая ведающая научила его нужным словам и действиям, чтобы можно было увидеть то, что ты хочешь. Виконт раза два уже пытался самостоятельно найти Лерику таким способом, еще находясь в столице, но ничего не выходило. Эдне же он не говорил о своем желании и не просил о помощи. Сейчас Халег решился попробовать еще раз.

Под действием заклинания блюдо быстро потеряло свой зеркальный блеск и подернулось чем-то вроде тумана, но проходили минуты, а никаких видений не появлялось. В отчаянии, сам не очень соображая почему, Халег обратился к Морской Матери, к которой обращались за покровительством и защитой из поколения в поколение все уходящие в море, к ней же обращались и ведающие за помощью в поиске пропавших в море.

«… Среди волн и ветров спаси-сохрани!»

В завершение молитвы, как водится, Халег плеснул горсть морской воды, на этот раз прямо на блюдо. И, о чудо, туман на его поверхности исчез, словно смытый водой, теперь там виделось ясное холодное бессолнечное небо. Откуда-то издалека стала слышна песня, юноша даже стал озираться, подумав, что кто-то поет среди окрестных дюн. Но нет, звук исходил неизвестно откуда. Постепенно в блюде стало видно каменистое плато или берег моря. По плоским серым камням очень медленно шла девушка. Лица не было видно, потому что она уходила в сторону низкой гряды холмов, над которыми ниже туч виднелась тонкая желтоватая полоска заката. Халег знал, ощущал, что это та, кого он не мог найти столько лет. Захотелось крикнуть в голос: «Постой! Оглянись!» Но он не проронил ни слова, понимая, что это бесполезно. Однако через несколько шагов девушка действительно остановилась и оглянулась – конечно же это была она, Лерика, но насколько она изменилась!.. От смешливой непоседы не осталось ничего, только печаль в глазах. Что же делать?! Где ее искать? Халегу она была дорога любая.

– Где же ты, милая?! – прошептал он.