– Вам очень повезло. Если бы вам не помогли, то боль могла стать для вас желаннее радости.

Юноша потряс головой, так и не в силах понять.

– Как расчесывание струпьев, – глухо пояснил пожилой кузнец. – Ладно. Хватит об этом! Здесь место хорошее, но и тут долго поминать кого ни попадя не след…

На этом разговор и закончился.

Элви вспоминал последний серьезный разговор с Салеей, перед которым ведающая непреклонно заявила, что он уезжает вместе с друзьями в Игмалион, хотя незадолго до того сама же сказала, что может их устроить на прямой корабль до столицы.

– Почему ты меня отсылаешь?! – возмутился тогда Элви.

– Вспомни свое обещание!

– Я помню его, но ты же не хочешь, чтобы я вернулся после того, как они поступят в Антрайн.

– Тебе нечего здесь делать!

– А наша дочь?

– Я в состоянии воспитать ее сама.

– А обо мне ты не думаешь?! – Элви понимал, что срывается на банальные упреки, но не мог сдержаться.

– Вот именно о тебе я и думаю… – спокойно заявила Салея. – Ты считаешь, что твоя единственная задача в жизни – работать в поле и воспитывать дочь?! Кажется, прежде ты думал иначе.

Юноша даже задохнулся от нахлынувших чувств, но вопрос ведающей заставил его задуматься.

– У меня не было конкретной цели, кроме того, чтобы помочь добраться друзьям до академии и, возможно, самому поступить туда же… – неуверенным голосом ответил он.

– Вот об этом я и говорю!.. Хотя какое-то время назад ты сам высказывал мысль о том, что надо бы помочь восстановлению справедливых порядков в Доре и Дойне. Ты забыл?

– Нет… – Элви опустил голову. – Но как же дочь?..

– Извини! – жестко парировала Салея. – На роль отца ты пока не годишься.

Элви вспыхнул, но промолчал – ведающая, как всегда, была права.

– Зато ты способен на многое другое, что, кроме тебя, не сможет сделать никто, – продолжила она.

– Я?!

– Да, ты. У каждого есть то, что он может лучше других, даже не учитывая нынешнюю обстановку и определенные интересы Высших относительно некоторых людей.

– Но что я могу?!

– Я знаю далеко не все и еще меньше имею права рассказывать. Ты сам должен понять, куда идет именно твой путь. Как минимум ты обязан найти того, кто сможет разобраться с кристаллом, который отдал тебе отец.

Элви только открыл рот, эту историю он не рассказал даже Салее.

– Это не все, но остальное ты поймешь потом. – И, предваряя вопрос Элви, она добавила: – Наши пути могут пересечься вновь, но где и при каких обстоятельствах, не знаю даже я.

В последний вечер, когда они сидели, просто взявшись за руки, Салея с грустью шепнула ему:

– У нашей девочки тоже свой путь, и я не ведаю, куда он ведет…

– Ну что, будущие магистры, пора подкрепиться! – вырвал Арви из размышлений бодрый голос капитана. – Хватить грустить о мамах и папах!

«Не исключено, что Салея представилась матерью Элви и заодно Сайви, – хихикнул про себя юноша. – Уж очень она обнимала на причале этих двоих и заботливо давала им наставления на дорогу. В таком случае хромой кузнец, вероятно, считается моим отцом… Он гораздо больше подходит, чем тот, что был на самом деле».

Арви развеселился. Его товарищи тоже очнулись от созерцания волн.

– Я не прочь подкрепиться, – заявил Сайви и смутился, но лишь на секунду.

«Парень за эту зиму тоже набрался уверенности и перестал ждать удара от каждого встречного», – одобрительно подумал Арви и направился вслед за капитаном.

«Темнее всего перед рассветом. Древние воины встают на страже рассвета в то время, когда тьма плотнее всего. Когда-то их называли Рассветной Стражей. Никто не знает их истинного облика, каждый видит стражей по-своему. Стражи не имеют права лично вмешиваться в судьбы мира, но они оберегают ростки нового, что зарождается в нем».

Из рукописей тайных городов

Многое узнал Стерегущий Рассвет за прошедший год, лишь когда начал сходить снег и просыпаться земля, ему наконец-то сообщили, что обучение закончено.

«Только не проходи через скалы насквозь каждый раз, когда тебе захочется сократить путь, – с легкой усмешкой напутствовала его А’рса. – Для многих это слишком непривычно. Сбереги это умение в тайне на крайний случай».

Юный карайн смущенно обещал, и быстрые лапы понесли его в сторону дорской столицы.

Золотые лучи солнца рассыпались веером среди темных замшелых стволов. Радость весны, радость жизни пришла в предгорья Сириана. Где-то высоко в кронах древних деревьев свистели пичужки, а здесь, внизу, лежал сплошной покров густого мягкого мха, в котором лапы утопали почти по щиколотку. Терпкие пряные запахи будоражили чувствительный нюх. Стерегущий Рассвет то медленно крался в таинственном полумраке, то тенью летел среди стволов, да так, что у самого дух захватывало.

Скоро лес закончится, и начнутся сухие восточные степи, в основном освоенные людьми. Там придется быть осторожным, но пока ничто не стесняло свободы Стерегущего. А’рса и другие мудрые долго напутствовали молодого карайна, избравшего путь к людям. Он должен быть терпелив и выждать удобное время, чтобы предстать пред тем, кого выбрал. Сомнений в своем выборе у Стерегущего не было, но со слов старших, сам человек, позвавший его, мог не до конца представлять результат своих действий. Поэтому юному карайну придется постепенно приучать человека к мысли о том, что их союз принесет благо для обоих и для общего дела. Однако для этого время еще не пришло, и Стерегущий просто радовался жизни по пути в столицу Дора.

Густые дымы костров в теплом весеннем воздухе стояли над предместьями дорской столицы. Хозяева, очистив сады, сжигали прошлогоднюю траву и сухие сучья. Чуть позже начиналась череда древних ведовских праздников и обрядов, когда к запаху горящей травы примешивается аромат благовоний. Женские голоса в вечерней тишине и на утренней заре выводили странные мотивы, заклиная на удачу, здоровье и плодородие окрестные земли. Колдовские звезды подмигивали кому-то в черноте ночей.

Лиерия почти перестала бывать дома, то проводя обряды для кого-то, то участвуя в сходках окрестных ведьм, а то и надолго уезжая куда-то еще. Энелион в одиночестве бродил по саду или уходил в поля и наслаждался весной. Наконец-то он видит ее во всей красе, а не со стены над замковым рвом, как немало последних лет.

В саду раздался шорох, мелькнула тень, и это уже не в первый раз… Там кто-то был. Однажды на улице возле ограды Энели увидел свежий отпечаток очень крупной кошачьей лапы. Всего один… Карайн? Но откуда тут взяться карайну? Даже в предгорьях Стайского хребта их не встречали со времен дорской войны, хотя согласно легендам именно там жили дикие серебристые кошки.