имуществом – а теперь он взял и расплавился в пузе дракона.

– Он со всем справится, – серьезно кивнула Сара. – Когда у тебя сын – национальный герой, справишься с чем угодно.

– Это он – герой, – Джейсон подбородком указал на Малкольма. – Его идея. Он настоял, чтобы мы рванули прямо через зону военных действий с минами на каждом шагу. Мы, между прочим, и погибнуть могли!

Руки у него слегка дрожали. Сара взяла одну. Он не отнял.

– Но не погибли же.

Он снова улыбнулся застенчиво.

К ним осторожно приблизился Малкольм.

– Генерал увел Казимира к себе в палатку, – сказал он. – Думаю, пора.

– Ты уверен? – спросила Сара.

– Абсолютно.

Казимиру расспросы генерала были не слишком интересны. Он слушал и отвечал нехотя. Толковал про богиню, про то, как она сотворила драконов, как они все оказались в его мире… Нет, очень жаль, но Шпора богини погибла в сражении, так что никаких дальнейших перемещений туда-обратно больше не предвидится.

Само собой, это была ложь. Но и она не требовала его полного внимания.

Остальная часть драконьего разума, не занятая беседой, сейчас размышляла о будущем – ну, раз уж оно у них всех появилось.

Богиня, разумеется, найдет дорогу назад – если и не в своем собственном обличье, то хотя бы как магическая волна… или, лучше будет сказать, потоп, который и сейчас еще катился по миру – он, Казимир, чувствовал это всем собой.

Возможно, сегодня в этом мире народятся новые драконы – и совсем не из ее яиц. А если и не сегодня – значит, скоро, и это был еще один повод остаться – тот, о котором он Саре не сказал. И уж тем более генералу, который бы точно расстроился.

Потому что это был Казимиров большой секрет. Самый большой из всех.

Богиня, конечно, несла яйца, из которых потом вылуплялись драконы, – по всем мирам, да, но это была лишь малая часть всей драконьей популяции за многие тысячелетия: дюжина там, пара дюжин здесь – согласитесь, несерьезно!

Но не отсюда всю дорогу брались драконы – большинство драконов! – и продолжали браться по сей день.

Большинство драконов когда-то были людьми.

Как и сама их богиня.

Просто когда-то она первой обнаружила случайную дырку в ткани реальности – и полезла туда рукой, и вынула… Шпору богини. Она была женщиной столь могущественной, столь великолепной, что эта сырая дикая магия ее не убила.

Но она изменила ее.

Женщина стала богиней, и сопутствовавший этому взрыв был столь велик, что сорвал шкуру с мужчин и женщин, рассеянных по многим мирам, – с самых пламенных, самых сгорающих от желания, самых… чрезмерных для нормальной реальности, будь то к добру или к худу. Целое новое племя появилось на свет и в высокомерии своем немедленно постаралось изничтожить всякую память о том, как и откуда оно родилось. Даже богиня заставила себя забыть, что когда-то превратилась из человека в живой миф.

Потому что это был второй великий секрет.

Никакой драконьей магии не существовало.

Только человеческая.

Все, чего они желали, все, чего алкали, все их неосуществленные стремления пылали в них, будто солнца. Они горели, вырываясь из них нестерпимым жаром каждый день, каждую минуту, кипя незримо между мирами. Факт заключался в том, что, если бы люди не творили ее собой, не-реальность драконов просто прекратила бы быть.

Взаимное уничтожение, как и было сказано.

– И я все же думаю, что будь у меня эта информация заранее, – говорил тем временем генерал, где-то на окраине драконьих мыслей, – Сиэтл мог уцелеть.

– Сколько народу погибло, когда вы бомбили гору, чего обещали не делать, генерал? – брякнул Казимир, все так же бездумно.

Голубые драконы издавна хранили это человеко-драконье знание. И они много на что пошли, чтобы сохранить жизнь обоим видам. Представлявшим собой на деле один вид и его олицетворенные (одраконированные?) мечты. Всякий человек превратился бы в дракона, если бы только мог. А иначе откуда бы взялись Верящие? Казимир сам был тому неопровержимым доказательством.

Когда-то и он родился человеком, но со всепожирающим внутренним огнем, который реально свел бы его с ума, не найди он двести лет назад дорогу в Русские пустоши. Там ему подарили его истинный облик, там научили драконьей мудрости, сочтя идеальным сосудом, лучшим, что можно противопоставить грядущим пророчествам.

В этом они ошиблись.

Он не сумел остановить уничтожение прежнего мира, и эта утрата жгла его изнутри, приводила в ярость. Драконы мало о чем в жизни жалеют, но этот провал, Казимир знал, он будет оплакивать вечно.

С другой стороны, как он уже попытался объяснить Саре, эта его версия спасла больше других. И быть может, в следующем мире следующий Казимир отыщет способ спасти вообще всех. Такое никогда нельзя знать наверняка – и хлеб этот горек, особенно для ученого.

Как бы то ни было, он самими своими костями, самой драконьей кровью чувствовал: взрыв магии, сотворивший драконов во всех остальных мирах, наконец-то должен произойти и в этом.

– И тут будет на что поглядеть, – задумчиво проговорил он себе под нос.

– Вы меня вообще слушаете, мистер дракон? – рассердился генерал.

– Уже забыли мое имя? Так быстро? – осведомился Казимир с улыбкой, которая лишь взбесила собеседника еще больше.

Дракон бросил взгляд на Дерновича с дочкой. Мужчина сдержал слово. Из него получился хороший союзник и по части организации переговоров, и в них самих – во всяком случае, он удерживал генерала в рамках, хотя тот то и дело пытался привычно скатиться до грубостей и угроз.

Хороший человек, этот Дернович. И дочка у него хорошая.

«Союзники, – думал дракон. – Теперь у меня здесь есть союзники. И еще друг – человеческий друг. Совершенно особенная Сара Дьюхерст». Жалко, что они потеряют Малкольма, которого Казимир находил довольно симпатичным. Для человека, конечно.

Этому миру понадобятся хорошие люди в самом ближайшем будущем.

Он принял решение.

– Позвольте, я вам расскажу про ваше будущее, генерал.

Эпилог

Они ушли за сарай, подальше от дома и от солдатской суеты. Малкольм охотно согласился поговорить с генералом попозже. Казимир говорил с ним сейчас – Сара обещалась стать следующей. Никто не ожидал и знать не мог, что они вознамерились сделать.

Сара с Малкольмом – и Джейсон, который увязался за ними из чистого любопытства, – миновали Бесс, Мэйми и Элеонору, которые при виде хозяйки радостно расхрюкались. Трое людей зашли за сарай, и Малкольм вытащил из кармана Шпору.

– Вот они взбесятся, когда поймут, что ее не уничтожили, а просто сперли, – прокомментировал Джейсон.

– А ты