когда мне придется иметь дело с обидами. Это только начало.

Я поправляю одежду, глядя на свое отражение. Я брызгаю водой на лицо, прежде чем чувствую себя достаточно сильной, чтобы столкнуться с музыкой. Когда я открываю дверь, Митч стоит там с кулаком, готовым постучать.

Он вздыхает.

— Кейт, я не хотел, чтобы ты плакала.

Я не плакала. Он ошибочно принимает мой румянец от ополаскивания лица за последствия слез, но я его не исправляю.

— Дрю плохо себя чувствовал после твоего ухода… В любом случае, ты не такая сука, как я думал. Вы могли бы назвать меня всеми видами мудаков там. Вместо этого ты приняла это. А для этого нужны яйца. Они могут принадлежать Дрю, чьи яйца ты держишь. — Он смеется над собственной шуткой. Я ничего не говорю. — Все, о чем я прошу, это чтобы ты действительно обдумала то, что делаешь. У парней тоже есть чувства. Он хороший. Он заслуживает хорошую женщину. Если это ты, что ж, все, о чем я прошу, это доказать это. — Он протягивает руку. — Согласна?

Я могла бы поступить как сука и проигнорировать его так же, как он сделал со мной раньше. Однако я хочу быть с Энди. Митч — его друг, и было бы лучше, если бы мы хотя бы поладили. Я беру его за руку.

— Согласна.

Ребята странные. После нашего разговора в ванной Митч садится на диван, как будто и не было последних пятнадцати минут. Очевидно, зная свое дело, он приготовил тарелку из китайской еды, которую принес, и тайской, которую заказала я. Я ничего не говорю и смотрю, как парни едят и пьют во время игры, после того как они спрашивают, не возражаю ли я. Как я мог сказать «нет» после того, как меня до этого поставили на место?

Энди кладет мои ноги себе на колени, так что мои ступни лежат посередине на подушке между ним и Митчем. Мои бедра становятся его тарелкой, когда он ест.

Пока я изо всех сил пытаюсь пережевывать теплую пищу, они смотрят, как хоккейный матч, показывающийся на экране. Энди и Митч шутят о хороших и плохих звонках, а я продолжаю заставлять себя глотать.

— Видишь это, Кейт? Мы собираемся вытащить победы из этого.

Все поведение Митча изменилось. Он сжимает мою лодыжку, как будто мы лучшие друзья, не сводя глаз с экрана. Он сжимает, прежде чем отпустить и вскочить на ноги, когда звучит зуммер.

Энди выглядит таким живым, его лицо безмятежным. Удовлетворение от того, что я и его друг помирились, ясно видно по его выражению лица. Мне нравится, что он так выглядит, поэтому я улыбаюсь, когда он смотрит на меня. Его глаза темнеют, и я чувствую, что он забыл об игре и хочет сосредоточиться на мне.

— Ты знаешь, где другая спальня, — говорит Энди, вставая со мной на руках. — У меня утром обход.

— Ты должен работать, — говорю я тупо. Конечно, он должен. Больницы никогда не закрываются.

Я уже получила сообщение от службы экстренной помощи офиса, в котором сообщается, что завтра офис будет закрыт.

Он смотрит на меня с широкой улыбкой на лице.

— Работа врача никогда не заканчивается. Почему бы нам не поиграть в доктора?

Митч хихикает.

— Держу пари, что все эти игры в доктора, в которые ты играл в детстве, повлияла на твой выбор профессии.

— У меня это хорошо получалось, — со смехом говорит Энди и несет меня в спальню.

Он ставит меня на ноги, и лицо у него серьезное.

— Мой офис, скорее всего, будет закрыт. Однако больница не будет. На самом деле, поскольку я живу ближе всех, меня могут вызвать.

— Как ты сказал, работа врача никогда не заканчивается. Но я не взяла с собой сменную одежду.

Его улыбка становится шире.

— Великолепно! Ты можешь спать голышом.

Он уже работает над пуговицами моей блузки.

— Митч здесь, — игриво говорю я, хлопая его по рукам.

— Я запер дверь, и он, вероятно, заснет на диване. У меня нет телевизора в другой спальне. Он останется там, наблюдая за каналом «Спортивный центр» большую часть ночи.

— Энди.

— Кейт, — говорит он, беря мою руку и кладя ее на твердую часть своего тела сквозь штаны.

— Не думаю, что смогу, зная, что он там.

Энди стонет и опускает голову на плечо.

Мысль о том, что я буду кричать, когда его друг в другой комнате, унизительна.

— У меня есть решение, — говорю я, вставая на колени и спуская его джинсы до щиколоток.

Я изо всех сил стараюсь сосать его до луны и обратно с впалыми щеками и гудящим звуком. Я знаю, что делаю хорошую работу, когда он начинает терять контроль. Он сжимает мои волосы в кулаках и начинает трахать мое лицо. Это так жарко, что я решаю использовать свободную руку, чтобы справиться с нарастающим во мне давлением.

— Кейт, детка, я кончаю.

Его выделение горячее и соленое, и я с удовольствием глотаю его, пока сдерживаю шум от собственного удовольствия. Он освобождается от моего рта и тянет меня встать.

— Ты только что кончила?

Его глаза жарко смотрят на меня. Я киваю.

— Этой рукой? — спрашивает он, беря меня за запястье.

Я снова киваю.

Он подносит мою руку ко рту и сосет мои пальцы.

— Черт, у тебя отличный вкус.

Затем он поднимает меня, и я визжу, не ожидая этого. Он бросает меня на кровать, и я хихикаю, когда приземляюсь, что так на меня не похоже. Он снимает с меня юбку и стринги, прежде чем широко раздвинуть ноги. Он прижимается там и получает меня еще два раза.

— Я не могу насытиться тобой, — говорит он, прежде чем ввести в меня свой твердый член. Он занимается со мной любовью долго и медленно, и я совсем забыла о Митче.

Мы лежим в постели, обняв друг друга, а его рука гладит меня по волосам. Я, наконец, поднимаю тему.

— Так тебе действительно было так плохо, когда я ушла?

Его рука неподвижна.

— Кейт, я думал, мы не будем говорить о прошлом.

— Я знаю, но… — не знаю, как это сказать. — Мне нужно понять.

Он делает глубокий вдох.

— Я знаю, когда все пошло не так. Я знаю свою роль в этом. Когда ты уехала, меня удивило, что ты навсегда покинула город. Никто не сказал мне, куда ты переехала и сменила номер телефона. Признаюсь, я был зол на короткое время. Я думал, что мы заслужили больше, чем то, что ты ушла таким образом.