Впрочем, Марко и Левко могли быть довольны тем, что значительно затормозили движение шхуны на юг. Они знали, что после шквала шхуна снова очутилась вблизи Лебединого острова. В этом их убеждал свет маяка. А если бы им стали известны еще и результаты утренних вычислений рыжего, они почувствовали бы полное удовлетворение. Во всяком случае, они заметили, как хмурятся лица захватчиков.

И в самом деле, пираты нервничали. Из-за этого шквала (как они думали) «Колумб» отнесло назад, а теперь выяснилось, что скорость шхуны вообще ничтожна и она не успеет своевременно прибыть к назначенному месту. Они опаздывали на полтора — два часа. Вряд ли пароход задержится на такое время. Перспектива остаться с этой шхуной в море еще на сутки была мало привлекательна. Все же они спешили на условленное место, как пассажир, опаздывая на поезд, спешит на вокзал, надеясь, что состав прибыл несвоевременно или задержался.

Одна вещь на шхуне одинаково, хотя и по разным причинам, волновала, раздражала и сердила захватчиков и пленных: это была рубка и люди в ней. Левко волновался за судьбу раненого Очерета, не зная, что дело было значительно сложнее, чем он думал. Моторист поверил, что раненый заперся изнутри. Шкипера в рубку переносил он и, зная серьезность его ранения, беспокоился, не умер ли Стах, после того как из последних, может быть, сил запер изнутри дверь.

Марко злился, что ночью Андрий Камбала не сумел выйти из рубки и напасть на захватчиков. Последние тоже поглядывали на рубку, но не отваживались на решительные меры против ее обитателей. Наутро заметили, что иллюминатор также задраен изнутри. Раненый или раненые заперлись и не проявляли желания показаться на палубе. Пираты даже были рады этому — хлопот меньше, — но в то же время они и беспокоились: ведь кто знает, что могут натворить люди, когда они не связаны и не чувствуют у своего виска дула револьвера.

Анч несколько раз пробовал подслушивать у дверей рубки. Иногда казалось, что оттуда доносится шорох и даже звук голоса, но трескотня мотора мешала. Раза два Анч стучал в дверь, но никто не отвечал.

Когда он в последний раз пытался подслушать раненых, стоя у рубки, его внимание привлек шум, показавшийся очень знакомым. Но шум исходил не из рубки. Анч оглянулся на рыжего. Тот стоял, задрав голову вверх. Прямо к ним с моря приближался самолет. Он летел низко, и через минуту летчик мог уже увидеть название шхуны и, главное, узнать, что делается на ее палубе.

Шпион сообразил, что надо немедленно создать впечатление, будто на судне все в порядке. Он хотел было заставить пленных поднять вверх радостные лица и приветствовать летчиков взмахами рук, но, посмотрев на моториста и юнгу, понял, что из этого ничего не выйдет, а угрожать револьверами на глазах у пилота невозможно. Тогда он решил проявить абсолютное равнодушие. Приказал пирату подойти к мотористу, а сам стал за спиной юнги.

Шпион очень хорошо владел собою во всех случаях жизни, но, прочитав название самолета, изменился в лице. Он прекрасно помнил, как позавчера с палубы лодки подстрелили самолет с этим названием, и считал его погибшим. Заметив, что юнга смотрит вверх, он зашипел на него, и Марко опустил голову. Волна радости залила юношу — он узнал не только машину, но и людей на ней.

Марко был уверен, что и его узнали, и потому предполагал, что «Разведчик рыбы» может сесть на воду вблизи шхуны. Это встревожило юнгу. Пираты могли обстрелять летчиков из револьверов. И Марко решил предупредить Бариля и Петимка об опасности. С секунды на секунду он ожидал посадки самолета, прислушиваясь к звучанию мотора. Но вскоре ему пришлось разочароваться. Шпион отошел от Марка, и юноша поднял голову: самолет исчезал вдали. Осталась одна надежда: что летчики расскажут на острове, где они в последний раз видели «Колумб» и кого заметили на нем.

Самолет встревожил захватчиков. Когда Анч сообщил своему товарищу название машины, тот насупился. Марко, наблюдая за ними, убедился, что «Разведчик рыбы» нагнал на них страху. К сожалению, юноша не понимал их разговора.

Но вскоре пираты стали успокаиваться. Во-первых, это мог быть другой самолет с таким же названием. А если это даже тот самый, все равно летчики не могли их узнать, а пребывание здесь «Колумба» не должно их удивить. Если самолет ищет здесь рыбу, то почему же не очутиться на этом же месте рыбачьей шхуне? Впрочем, последнее предположение наводило на мысль, что здесь вообще могли встретиться рыбачьи суда. А встреча с ними, особенно если шхуне придется ждать парохода целые сутки, не предвещала ничего приятного. «Колумб» могли узнать и подойти к нему хотя бы для того, чтобы перекинуться несколькими словами со знакомыми.

Точно в подтверждение этих соображений рыжий вскоре заметил на горизонте точку. В бинокль еще нельзя было разобрать, что это за судно, но именно оттуда прилетел «Разведчик рыбы», и пираты боялись встретить рыбаков. Захватчиков разбирала досада. Возможность встречи с рыбаками беспокоила их еще и потому, что черная точка лежала как раз на их курсе. Обойти ее издалека — значит потерять драгоценное время; ведь, возможно, совсем недалеко за нею появится другая точка — и это будет желанный «Кайман». Изменять курс нельзя было. Оставалось надеяться, что, может быть, то судно сойдет с их курса и, когда оно отплывет подальше, шхуна спокойно проскользнет мимо него.

Вскоре выяснилось, что если это судно не стоит вообще на месте, то, во всяком случае, движется очень медленно. Решили обходить на таком расстоянии, чтобы нельзя было прочесть название судна. Была надежда, что сломанная мачта помешает узнать «Колумб» по внешним признакам.

Марко, утомленный бессонными ночами и не вооруженный биноклем, не сразу увидел черную точку на горизонте. Но его заинтересовали внимательные взгляды пиратов, устремленные в одну сторону, и вскоре он заметил, что привлекло их внимание. Юнга размышлял примерно так же, как и они, но у него явилась и другая мысль: «А что, если это какой-нибудь иностранный пароход? Тогда захватчики перестреляют их, раньше чем подойти к нему, выбросят за борт трупы, а там смогут наврать что угодно». Но ведь пока захватчики не выволокли из рубки Андрия и живого или мертвого Стаха, до тех пор они не могут избавиться от всех свидетелей.

В эти минуты обстоятельства рождали у всех людей на «Колумбе» одни и те же мысли. То, о чем думал юнга, действительно беспокоило захватчиков, и как раз в этот момент они советовались, что делать с пленными. Они уже могли обойтись без них. Двух пуль хватило бы на обоих, но в рубке оставался еще свидетель. Даже случайно застрелив его через дверь, они не смогли бы вытащить труп. Конечно, последняя комбинация их все-таки более или менее удовлетворяла: без свидетелей они могли бы сказать, что случайно встретили «Колумб» без единого живого человека.

Анч снова обошел вокруг рубки.

В это время точка на горизонте довольно быстро вырастала в пароход. Рыжий пират заметил струйку дыма над ним. Анч приказал Марку повернуть шхуну, чтобы обойти пароход. Юнга как будто не расслышал и продолжал вести судно в прежнем направлении. Шпион хотел было повторить приказ, но его перебил пират.

— Слушайте, агент, — сказал он, разглядывая пароход в бинокль, — мне видны три мачты… Труба между гротом и бизанью, бизань выше фока… Это «Кайман»!