Лейкнир сжал ее руку, но ничего не ответил. Если уж его отцу в недобрый час пришлось рассориться с Вигмаром Лисицей, то ему нужно выбирать. Конечно, он уехал бы домой – если бы речь шла о другом вожде, не о Вигмаре. Если бы дело не касалось Альдоны и эта ссора между отцами не грозила навсегда разлучить его с ней, с той, без которой он не мог обходиться… Он знал, в чем его долг и где его место. Он знал, что Вигмар не стал бы мешать его отъезду и делать заложником человека, который был много лет связан с его семьей самым тесным образом. Но не хватало духу вот так выступить вперед, поблагодарить за дружбу и объявить, что уезжает. Ведь в другой раз Альдона за ним не приедет. И этот шаг вперед для него стал бы шагом в пропасть, потому что разлучил бы их навек. Каково жить без Альдоны, он уже знал. Лучше уж сразу утопиться!

– Хотелось бы знать, что он об этом думает! – говорил между тем Вигмар, в котором первая ярость, по мере осмысления новости, быстро переходила в недоумение. – Не могу вообразить, как Асольв решился на такое дело. Он человек мудрый и осторожный, его никогда не тянуло на подвиги… Он не мог совершить такой глупости! Бергвид его заставил! Так ты говоришь, Бергвид уехал? – обратился он к Бьёрну, и Бьёрн с готовностью кивнул, довольный, что его замечают и признают его существование на свете. В его положении и это уже было хорошо.

Вигмар нашел взглядом Лейкнира:

– Поезжай домой и пригласи-ка твоего отца ко мне сюда. Я попробую по-дружески побеседовать с ним, пока этот сумасшедший брак не совершился. Может быть, он еще и одумается. Скажи ему, что я больше всего на свете хотел бы остаться с ним в добрых отношениях. Если Бергвид угрожал ему… Почему он сразу не послал ко мне? Я никому не позволю издеваться над моим другом и втравливать его в приключения! Никакому Бергвиду, будь он хоть сыном троих Стюрмиров!

– И девяти Далл! – фыркнул Хлодвиг.[21]

– Нет! – Альдона шагнула вперед. – Не он! Лейкнир не должен ехать туда! Пошли кого-нибудь другого!

Вслед за тем она подбежала к отцу, поднялась к нему на ступеньку и стала торопливо нашептывать:

– Нельзя посылать Лейкнира, он должен остаться с нами! Пока сын Асольва у нас, он будет гораздо благоразумнее!

– Это верно! – Вигмар кивнул. – Но кого послать? Простым хирдманам этого не поручишь, Асольв обидится, а сыну… У него один сын, но и у меня, хоть их и много, они не лишние.

– Давайте я поеду! – объявила Хильдвина. – Они не посмеют обидеть женщину!

– А ты не боишься повстречать там бывшего мужа? – Вигмар, слегка удивленный этим неожиданным предложением, насмешливо прищурился, проверяя глубину ее отваги.

– С какой это стати мне бояться? – Хильдвина задорно вскинула кудрявую голову, принимая вызов. – Что бы он там ни говорил – это я первой объявила о нашем разводе и покинула его!

– Поезжай! – Вигмар усмехнулся и кивнул. – Если ты не только красива, но и смела, как валькирия, кто я такой, чтобы мешать тебе проявить себя?

– Весь Квиттинг будет говорить о такой отважной женщине! – восхищенно воскликнул Хлодвиг.

Хильдвина, порозовевшая от удовольствия под одобрительным взглядом Вигмара, бросила улыбку и его сыну. На самом деле она преследовала разом две цели: поразить Вигмара Лисицу своей отвагой и поглядеть на Эйру дочь Асольва, которая собиралась заменить ее возле Бергвида. Ничуть не ревнуя – берите это сокровище кто хочет! – Хильдвина испытывала любопытство с оттенком жалости. Бедная дурочка, Эйра дочь Асольва! Бедная дурочка! Хильдвина очень хорошо ее понимала. Издалека это выглядит так прекрасно – великий герой, неутомимый мститель! В девятнадцать лет сама Хильдвина была точно такой же. Она тоже слушала рассказы о доблести, об отваге и удачливости Бергвида конунга, тоже восторгалась его чудесной судьбой, боготворила в нем мстителя за разоренный и униженный Квиттинг. Выходя за него замуж, она уже видела себя новой Гудрун, отдающей любовь и руку новому Сигурду. И чем все кончилось? Скитаниями с места на место, жизнью среди разбойничьих морд, вечной тревогой, беспокойством, оскорблениями, вечными попреками, что она недостаточно ценит великого героя! Избранного богами! Чтоб ему провалиться!

– А ты… – Перестав улыбаться, Вигмар сурово глянул на Бьёрна и помедлил.

У Бьёрна перехватило дыхание. Сейчас ему скажут, жить ему или умереть. Если пару месяцев назад жизнь дома казалась ему скучной, то теперь он ясно осознавал, что жизнь вне рода Вигмара Лисицы будет для него хуже смерти. Его как будто тащили к пропасти, собираясь туда спихнуть; душа не верила, что отец будет так суров, но ум твердил, что Вигмар это может!

– Я все же не думаю, что мой сын сознательно решился на предательство, – продолжал Вигмар. – Ты показал, что умом и понятиями ты не старше десятилетнего мальчишки. Я не хочу позорить род, отбирая меч у собственного сына. Отправляйся на пастбища и живи там, пока не повзрослеешь по-настоящему! Есть люди, которые умеют учиться на чужих ошибках, но не всем же так везет с умом! Посмотрим, научат ли тебя хотя бы твои собственные ошибки! На это способен всякий, кто не вовсе дурак! Ступай!

Братья с мучительным стыдом смотрели в пол. Бьёрн пошел из гридницы, не поднимая глаз и делая вид, что ему тоже очень стыдно. На самом деле ему было почти весело: он понимал, что еще дешево отделался.

В следующие десять или двенадцать дней усадьба Каменный Кабан гудела и жужжала, как пчелиное дупло. Каждый день по тропинкам гор и долин проезжали всадники: то из Совиного Камня явился Гейр Длинный с сыновьями, то Эгиль отправился в Ступенчатую Гору известить Эльгерду и ее мужа о надвигающихся событиях, то отец Торхильды, Ормульв Точило, прислал людей узнать, как идут дела. Округа ожидала всяческих бед: ведь Бергвид Черная Шкура провозгласил войну с Железным Кольцом. Пока он был просто морским конунгом, здесь из-за него особо не беспокоились. Но если он женится на дочери Асольва и, таким образом, станет распоряжаться всей округой Раудберги, сила его значительно возрастет и он станет опасен. А Асольв? Менее влиятельный и покладистый нравом сосед раньше во всем подчинялся Вигмару Лисице, но, как знать, что он скажет теперь, приобретя такого воинственного зятя?

Хильдвина с шестью хирдманами отправилась в путь на следующий же день и через двенадцать дней уже вернулась с Асольвом Непризнанным. С собой он привез пятерых хирдманов, показывая тем самым, что не опасается ничего, кроме обычных сложностей пятидневного пути. К его приезду пол в гриднице посыпали свежим тростником, на стены повесили ковры, к скамьям приладили праздничные резные доски, из сундуков достали лучшие серебряные кубки и нарядные цветные одежды: Вигмар хотел показать, что уважает соседа и надеется быть с ним в добрых отношениях. Хроар вышел встречать Асольва во двор, сам Вигмар ждал его в гриднице. Старшие сыновья сидели на скамьях среди дружины, младшие расположились на ступеньках его высокого сиденья, и он казался могуч, как сам Один, возглавляющий пир Асгарда.