– Маву и Тарка мне тоже ждать?

Оборотень поднял на меня горящие желтые глаза.

– Нет, они отказались идти против меня. И тебя, – добавил он, странно посмотрев на меня. А потом быстрое: – Ты знаешь, как рисуется тайное имя коменданта?

– Тайное имя?.. – повторила я, не веря своим ушам.

– Да. Быстрее, Амелия, – подгонял он.

– Знаю, – неуверенно пробубнила я, вспоминая ту самую печать, которой меня проверяла Ее Благородие госпожа Джармуш. Так много дней назад.

– А печать вызова? – спросил он.

Покачала головой.

В прошлый раз я ошиблась. И даже не представляю где. С тех пор прошло много времени, я забыла. И теперь рискую сплести какую-нибудь пакость.

Астер сжал челюсти, смотря мне за спину.

– Сейчас ты рискуешь не выбраться отсюда живой.

Он закрыл глаза, и перед его лицом медленно начала проступать печать без сердцевины. И я узнала ее – печать вызова. А пустое место предполагало символ тайного имени.

Но Настурция рисовала печать несколько иначе, это точно. Правда, сейчас разобраться в деталях совершенно не представлялось возможности.

– Осторожно! – воскликнул Астер, вдруг открыв глаза и зарычав. За моей спиной оказалась вампирша. Со всего размаху она ударила меня по голове, отчего я упала на колени, чуть не потеряв сознание.

В ту же секунду она подняла меня на ноги, упираясь ладонью в мой лоб. И мне тут же захотелось подчиниться, сделать все, что она скажет.

– Отпусти ее, Шания, – рявкнул оборотень.

И я сквозь пелену тумана услышала звериный вой и треск веревок.

– Астер, прости, но твои желания тут больше никого не интересуют, Селина отныне наш командир.

– Шания! – раздалось скорее рычание.

– Тебе будет больно, Астер, не стоит.

Я повернула голову и увидела, как в путах, не подходящих ему по размеру, бьется огромный волк, скуля от боли и рыча от ярости. Но освободиться ему не удавалось.

Мне стало так жаль его, словно это мои кости практически ломались, связанные туго, не для звериной грудной клетки. И тогда мое сознание неожиданно вынырнуло из вязкого полузабытья. Я дернула головой, отрываясь от ладони вампирши.

– Что за ерунда? – воскликнула она и закричала от боли. Я взяла ее лицо в обе руки, нарисовав на ладонях печать, которой обожгла Сида и грела суп. Только на этот раз магии я влила с лихвой.

Пар поднялся от ее лица, и, когда я отняла руки, страшные красные ожоги украшали бледную кожу. Но ведь она – вампирша, раны заживут быстро.

И почему даже сейчас я думала об этом? О благополучии женщины, которая пытается меня убить?

Вывернувшись, побежала прочь. На этот раз мне удалось дорисовать щит, и я не так боялась удара в спину.

Но тут из кустов появилась зубастая голова. А за ней – следующая, и следующая. Гидры Арабиса наконец пришли на зов.

Я слишком хорошо помнила, как легко их ядовитое дыхание растворяет мое защитное заклятие. И потому оставалось только уворачиваться и бить.

Одну голову мне удалось отсечь, вспомнив половину печати блондинки Шейны. Именно этой магией она собиралась меня приложить после битвы в Топях, когда ее наказал Вайлар. Хоть я и не вспомнила ее всю целиком, даже этой части мне хватило на удар.

И как же здесь не хватало Лотоса с его феноменальной памятью на руна!

Враги наступали со всех сторон. Гидры, обозленная вампирша, Селина, которая уже выпуталась из травы, и Арабис со Змеем. Все они оказались вокруг меня, обступая и смыкая кольцо. И только тонкая ткань одного-единственного щита прикрывала меня.

Сердце бешено стучало в груди. Мысли мчались быстрее ветра, но слишком путались от нервов. Я не могла придумать ровным счетом ничего.

– Амелия! – прорычал Астер.

Я вспомнила об оборотне и, что важнее, о печати вызова! Не вдаваясь в детали и качество вязи, я вписала в неактивированную печать нужный символ. Когда-то давно я вычленила его из заклятья призыва госпожи Джармуш. Имя Вайлара, начерченное таинственными знаками.

Усилила нажим, делая рисунок ярче, глубже. Вдруг сработает?.. И влила тиаре.

Монета загорелась огнем и исчезла. Ничего не произошло. Не может быть… Значит, это конец! Все пропало.

Злые глаза Селины были все ближе. Я кинула вперед три атакующих руна, но все они были отбиты полуживой колдуньей.

– Обещаю, ты умрешь быстро, – сказала она, улыбаясь.

В этот момент Змей прислонил к губам какую-то трубочку и дунул. Тонкий дротик вошел мне в ногу, и в глазах потемнело. Руки стали словно чужие, ноги подкосились. Я упала на мягкую траву, глядя в темно-синее небо над головой. Оно было точно такое же, как вчера. И я лежала точно там же. Декорации не изменились, только сюжет.

К моему удивлению, сознания я не теряла. Лишь способность сопротивляться. Мое тело двигалось, но так медленно и слабо, что две тонкие ладони Селины легко приковали меня к земле.

– Пей, – проговорила она, поднося к моим губам какой-то сосуд.

Я хотела отвернуться, но все без толку. Холодная вязкая дрянь потекла в горло, заставив закашляться. Но Селина продолжала свое дело, и жидкость успешно затекла полностью.

– Отлично, – улыбнулась она, когда кувшин опустел. – А теперь прощай…

Я поняла, что это конец. Глаза подернулись влажной дымкой. Зубы стиснулись в злой обиде. Неужели все закончится вот так?..

В этот момент голова вдруг слетела с плеч Селины. Кровь полилась ручьем из разрубленного тела, а Шания рядом пронзительно закричала. Черты лица вампирши заострились, хищно выдвинулись клыки.

Над поверженным телом колдуньи возвышался Вайлар Таркон. Его серо-стальные глаза полыхали черным пламенем, как и странный призрачный меч в опущенной руке.

Как сильно затрепетало мое сердце, знают только боги. Одинокая слеза впервые за все это сумасшедшее время скатилась по щеке. И это была слеза радости.

– Ты убил ее! – крикнула Шания, пятясь назад. С каждым шагом женщина все меньше походила на человека.

В этот миг из-за деревьев появилась Мава. Она грустно посмотрела на меня, пробормотав:

– Прости, Амелюшка, но своих мы не бросаем…

И рядом нарисовалась мощная фигура Тарка. Он по-медвежьи взревел, и показалось, будто шерсти на его теле стало больше. Она заблестела туманной синевой, и легкий флер тиаре разлился в воздухе вокруг него.

– Антимагическая аура, – предупредил меня Вайлар, поднимая меч. А левая его рука выводила в воздухе короткие завитки, рисуя руно. – Отходи назад, – сказал он опасно тихим голосом, не поворачивая головы.

– Но там… гидры, – пробубнила я, оглянувшись. Тело все еще не слушалось, и, кажется, мой спаситель об этом не догадывался.