коробочку, в которой лежал сыр. Лиза уже, который день наседала на него, с удовольствием уплетая бутерброды.

— Ну, ничего, завтра еще куплю. Попробуй, ты же еще не пробовала. Мне кажется, тебе понравится! — сестра протянула мне хлеб с ломтиком, и этот простой вроде бы жест так тронул, что глаза защипали. В те года Лиза особо не пыталась со мной подружиться, ничем не делилась, выстраивала, между нами, высокую стену. Как бы я не хотела, как бы не тянулась — не получалось стать и на шаг ближе.

С недавних пор все изменилось: эти семейные просмотры фильмов, совместные завтраки, пустые разговоры о будничных событиях. А теперь вот она делилась со мной любимым сыром, и смотрела с теплотой в глазах.

— Тогда я точно должна его попробовать, — кивнула улыбнувшись. Взяла бутерброд, откусила и громко выдохнула, демонстрируя, что мне понравилась закуска.

— Вот! — хихикнула сестра, радостно прикусив нижнюю губу. — Я же говорила тебе понравиться.

— Знаешь, ты изменилась, — сказала, усаживаясь на стул возле барной стойки.

— Ты тоже, светишься теперь. Значит… — она помялась, теребя кончик пряди волос. — У вас все с Вишневским серьезно? Я так… краем уха слышала, вернее видела. Он в сторис выкладывал видосик с тобой.

— Вроде как, — я пожала плечами. — Мне уютно с ним. Он классный, заботливый.

— Ты простила его… ну за… все? — Лиза сглотнула, облокотившись о столешницу. На лице ее читалась легкая растерянность, словно она собиралась с мыслями признаться в чем-то, но никак не могла решиться. Я видела в ней себя, да и каждого человека, кто пытается совершать тяжелый шаг раскаяния.

— Да, — легко ответила, продолжая улыбаться. — И его, и всех вокруг. Прошлое должно оставаться в прошлом, нет смысла тащить его с собой всю жизнь.

— Я тоже виновата перед тобой, — на одном дыхании произнесла Лиза. Я не знала, за что конкретно она извиняется, но и узнавать уже не хотела. Мне нравились те отношения, которые сложились, между нами, сейчас, нравилось потихоньку налаживать с ней упущенные моменты. Поэтому я отложила хлеб с сыром на стол, поднялась, подошла к сестре и обняла ее.

Мы почти никогда не обнимались. Логичное дело, Лиза удивилась. Она не спешила сделать ответное действие, однако и не оттолкнула.

— Ева…

— Я рада, что ты моя сестра. И да, я давно все простила.

— Вот как? — прошептала Лиза.

— Угу.

Немного помедлив, сестра все же положила мне руки на талию и тоже приобняла. От нее веяло ландышем и давно позабытым теплом. Это тепло будто прониклось ко мне, скользнуло в самое сердце и разбило последние нотки обиды.

— Слушай, а может, сходим в воскресенье по магазинам? — предложила вдруг Лиза. — У тебя ни одного симпатичного платья. Не дело же.

— А давай! Только… куда я в них ходить-то буду?

— Куда-куда? На свиданки.

Эпилог

На дворе стоял дождливый июнь, на удивление дождливый, потому что в мае было безумно жарко. Мы парились в рубашках, а уж на первом экзамене и вовсе спасались водой, которую разрешили пронести с собой в кабинет. Хотя там не понятно, от чего бросало в жар: то ли от нервов, то ли от высокой температуры. Однако буквально в первых числах погода резко ухудшилась, начались дожди, буквально день ото дня моросило.

Ну и настроения, конечно, особо не было. Ладно, погода, главное результаты по экзаменам меня не особо порадовали. Ожидала одних баллов, по итогу по математике попались сложные вопросы, которые, откровенно говоря, скосили всю картину для поступления.

Институт мы с Яном выбирали вместе, даже факультет один, а вот специальности разные, конечно. Бюджетных мест вроде и много, но проходной балл неприлично высокий. Тут пригодилось все, включая олимпиады, которые подкинули на ступеньку вверх. И если Вишневский вообще не переживал, ему особо разницы не было на коммерции учиться или так, то я жутко волновалась.

А перед самым выпускным залезла в группу первокурсников, понятное дело, оттуда не все сто процентов поступили, но хотя бы можно было иметь представление. И сразу губы задрожали, в глаза слезы накатили. Я прикидывала разные варианты, в случае непоступления, рассматривала и другой университет, однако Ян-то точно будет учиться именно в этом месте.

Полистав страницы будущих студентов, я окончательно поникла. Девчонки все как на подбор: яркие, красивые, многие без пары, между прочим. Нет, простеньких, вроде меня тоже достаточно, однако повод для ревности имелся. И, как назло, в этот момент в гости Вишневский приехал. Он уже во всю сдружился с моим папой, они даже один раз умудрились втроем (с отцом Яна) поехать на рыбалку. Правда, вместо рыбы привезли мясо, но зато довольные, а уж впечатлениями делились почти неделю.

Папа проводил гостья ко мне в комнату и быстренько скрылся. Ян вошел с улыбкой от уха до уха, явно прибывал в хорошем расположении духа. Я не успела закрыть ноутбук, как Вишневский плюхнулся рядом со мной на кровать и потянулся чмокнуть в щечку.

— Что такое? Так соскучилась по мне? — отшутился в привычной манере Ян, игриво скользнув ладонью мне под майку.

— Прекрати, — я начала ерзать, пыталась, конечно, держать маску улыбчивой Евы, но фотографии девушек в моей голове все портили. И Ян заметил это, он всегда замечал, когда со мной что-то не так.

— Ну и кто обидел мою вредную девочку?

— Из-за математики я могу пролететь, — обиженно пробурчала, вытягивая нижнюю губу, словно маленький обиженный ребенок.

— Слушай, ну по обществу еще ж не пришли результаты. Что ты паришься раньше времени?

— Тебе легко говорить, у тебя по математике девяносто два, а у меня… — я вздохнула, не желая озвучивать свой результат.

— Хочешь, я их тебе отдам? — рука Яна опять легко мне на живот, только теперь уже поверх одежды, она медленно начала подниматься, сам же Вишневский не сводил с меня глаз.

— Не смешно, — буркнула, скинув его ладонь.

— Слушай, ты с этими проходными слишком паришься. Ну, подумаешь, не доберешь до этого вуза, у нас дофига уников. Было бы из-за чего париться, Ева.