Анабаптисты захотели все это изменить. Их целью была «реституция» апостольского христианства, возвращение к церквям истинно верующих. В ранней Церкви, говорили они, только те, кто пережил личное духовное возрождение, были готовы принять крещение. В апостольских церквях и ведать не ведали о крещении младенцев. Эта традиция просто была удобным средством для сохранения «христианского мира»: номинального, но духовно бессильного общества христиан.

Радикалы настаивали: истинная Церковь – это всегда сообщество святых, ревностных последователей в мире, исполненном зла. Как миссионеры-монахи Средних веков, анабаптисты хотели придать обществу облик по своему примеру радикального апостольства – если понадобится, даже до смерти. Они решительно отказывались стать частью мирской державы. Ведь тогда придется брать в руки оружие, признавать политическую власть, принимать обеты! А в XVI веке такая независимость от гражданского общества воспринималась как разжигание розни, призыв к революции или даже измена.

Лучшая возможность проповедовать представилась радикалам в Швейцарии, в Рейнланде и в Голландии. И к середине века в немецкоязычной Европе появились три группы: 1) Швейцарские братья, которых возглавили Конрад Гребель и Феликс Манц в Цюрихе; 2) Гуттерские братья, или гуттериты, в Моравии; и 3) меннониты в Нидерландах и Северной Германии.

Радикалы в Швейцарских Альпах

Конрад Гребель и Феликс Манц были среди первых сторонников Реформации, когда та зародилась в Цюрихе под предводительством Ульриха Цвингли (1484–1531). В 1519 году, когда Лютер и Иоганн Экк спорили на Лейпцигском диспуте, Цвингли стал приходским священником в цюрихской церкви Гросмюнстер. Он начал Реформацию не с того, что прибил тезисы к церковным вратам, – он возглашал библейские проповеди с амвона. Под влиянием Эразма, прославленного ученого, Цвингли благоговел перед языком и посланием Нового Завета. И его сочинения весьма взволновали Цюрих. Один из слушателей, молодой Томас Платтер, говорил, что он, услышав объяснение давно забытой Библии, ощутил себя так, словно Цвингли поднял его за волосы.

В одном важном отношении Цвингли следовал Библии даже еще более строго, нежели Лютер. Виттенбергский мыслитель разрешал то, чего Библия не запрещала; Цвингли отвергал то, чего Библия не предписывала. По этой причине деятели Реформации в Цюрихе стремились избавиться от традиционных символов Католической Церкви: свеч, статуй, музыки и картин. Позже, в Англии, такое состояние духа назвали пуританством.

Гребель и Манц, достойные жители Цюриха, получившие прекрасное образование, сперва поддержали реформы Цвингли. Но, изучив вслед за реформатором Библию, они увидели явные различия в апостольских церквях и в современной им Церкви.

В городе-государстве Цюрихе, как и во всем христианском мире, каждого новорожденного крестили и считали членом Церкви. Государство и Церковь были тождественны и равноценны. Церковь просто была Церковью всех. Но в Новом Завете Церковь была братством немногих, общиной истинно верующих, преданных своему Господу и готовых за Него умереть!

Именно такую Церковь Гребель и Манц и хотели видеть в Цюрихе: свободную от государства, составленную из истинных апостолов! И больше всего в этой новой Церкви поражало крещение верующих. А вот Цвингли частью этой революции быть не хотел: ему требовалась поддержка «отцов города».

Осенью 1524 года, когда жена Гребеля родила сына, всем теориям предстояло пройти проверку на деле. Крестят ли они свое дитя? Гребели отказались, и другие родители последовали их примеру.

Городской совет Цюриха, желая совладать с кризисом, назначил публичные дебаты по вопросу на 17 января 1525 года. Выслушав аргументы обеих сторон, представители народа объявили, что в споре победили Цвингли и его ученики. И совет предупредил всех родителей, пренебрегших крещением детей: тем надлежит исправиться в течение недели – или их ждет изгнание из Цюриха.

Таким был фон для исторического крещения в доме Манца, которое состоялось 21 января. Да, то явно был акт открытого неповиновения. Но в нем крылось намного больше. Гребель, Манц и их последователи понимали, чем придется заплатить. И именно поэтому вскоре после крещения маленькая группа ушла из Цюриха в близлежащую деревушку Цолликон. Здесь, в конце января, родилась первая конгрегация анабаптистов – первая церковь того времени, свободная от связи с государством.

Власти в Цюрихе не стали смотреть на восстание сквозь пальцы. Они выслали в Цолликон карательный отряд, арестовали всех новокрещенных и на время заключили их в тюрьму. Но как только их выпустили, анабаптисты отправились в соседние города искать неофитов.

Наконец совет Цюриха утратил терпение. 7 марта 1526 года было решено, что каждого «перекрещенца» казнят через утопление. Их явно вела мысль: «Еретики хотят воды? Они ее получат!» Менее чем через год, 5 января 1527 года, Феликс Манц стал первым анабаптистским мучеником. Цюрихские власти утопили его в Лиммате – реке, протекающей через город. За четыре года радикальное движение в Цюрихе и окрестностях было почти уничтожено.

Многие из преследуемых сбежали в Германию и Австрию. Но и там лучше не стало. В 1529 году второй Шпайерский рейхстаг объявил анабаптизм ересью, а каждый суд в «христианском мире» был обязан приговаривать еретиков к смерти. За годы Реформации от четырех до пяти тысяч анабаптистов было казнено огнем, водой и мечом.

Нам кажется, что требование анабаптистов было простым: право личности на собственные убеждения. Но в XVI веке казалось, что еретики уничтожают саму ткань общества. Именно поэтому голос совести столь часто заставляла умолкнуть мученическая смерть.

Мы слышим этот голос в трогательном письме, написанном молодой матерью в 1573 году своей дочери, которой было лишь несколько дней от роду. Отца уже казнили как анабаптиста. Мать заключили в тюрьму Антверпена и отложили исполнение приговора только до времени рождения ребенка. В письме она убеждает дочь не стыдиться родителей:

Среди ранних анабаптистов-миссионеров, принесших свою весть на восток вдоль Альп, в область под названием Тироль, был Георг Блаурок. Там католические власти преследовали анабаптистов очень жестоко. 6 сентября 1529 года Блаурок был сожжен на костре.

Гонение повлекло анабаптистов на север. Многие из них нашли убежище в землях некоторых исключительно толерантных властителей Моравии. Там они основали долгоживущую форму экономической общины. Она получила название Bruderhof – христианская коммуна. В чем-то они пытались следовать образцам раннего апостольского христианства, но объединялись и по практическим причинам: группе легче выжить в гонении. Они стремились показать, что в Царстве Божьем братство превыше личности. Вскоре их прозвали гуттеритами – по имени их предводителя Якоба Гуттера, умершего в 1536 году.