Кисть руки Фолло пронзила боль. Сначала относительно терпимая, она становилась сильнее, еще сильнее, и, в конце концов, всю руку прострелило жарким огнем, и он заскулил, как собака.

– Ах, ах, ах, во внутреннем кармане, внутреннем кармане!

– Вот и хорошо.

Он почувствовал, как руки шарят по его телу, но был способен лишь лежать плашмя и, постанывая, ощущать, как резь в нервах постепенно убывает. Однако он все же повернул голову, чтобы взглянуть на нее, и оскалился.

– Зуб даю…

– Серьезно? – Ее пальцы добрались до потайного кармана и вытащили сверток. – Это ты погорячился.

Джавра приложила указательный палец к большому и одним щелчком выбила у Фолло два передних зуба. Этот фокус ей показал один старик в Сулджуке, и, как это бывает с очень многим в жизни, все тут зависело от движения запястья. Она оставила парня валяться посреди дороги и выкашливать выбитые зубы.

– Если встретимся еще раз, придется показать тебе мой меч! – пригрозила она, уже шагая прочь и запихивая сверток за пояс. О, богиня, до чего же здесь, в Сипани, народ слабосильный. Неужели ей так ни с кем и не удастся размяться?

Она потрясла ноющей кистью. Вероятно, ноготь почернеет и слезет, но ведь он отрастет заново. Не то что зубы Фолло. Тем более что не первый это ноготь, которого она лишается. Включая то достопамятное время, когда она потеряла все ногти на руках, да и на ногах тоже, благодаря любезности пророка Кхалюля. Вот там ей пришлось туго. На мгновение ей даже показалось, что она скучает по тем палачам и допросчикам. И уж определенно она с ностальгией вспомнила то удовольствие, с каким сунула главного из них рожей в его собственную жаровню, перед тем как сбежать. Как же его мясо скворчало!

Но может быть, этот Куррикан достаточно разозлится, чтобы послать за нею толковых убийц. В таком случае она сможет сама напасть на него. Конечно, не то что великие битвы минувшего года, но все же будет чем вечер-другой занять.

До встречи с Фолло Джавра двигалась быстрым и ровным прогулочным шагом, расправив плечи. Она любила ходить. С каждым шагом она ощущала собственную силу. Каждый мускул полностью расслаблен, и все же она готова превратить любой следующий шаг в мощный прыжок, молниеносный кувырок, смертоносный удар. Ей нужды не было смотреть, она и так чувствовала каждого, кто находился поблизости, оценивала, насколько человек опасен, предугадывала нападения, точно представляла ответную реакцию, пространство вокруг нее было насыщено рассчитанными возможностями, местность – словно картографирована, все расстояния – оценены, все полезное – замечено. Самые серьезные испытания – те, которые начинаются неожиданно, и потому Джавра являла собой оружие, которое никогда не тупится, оружие, которое никогда не убирается в ножны, являла собой ответ на любой вопрос.

Но в темноте не блеснул клинок. Ни стрелы, ни вспышки пламени, ни отравленной иглы. И толпа убийц не скрывалась в тени, готовясь к нападению.

Скука.

Лишь двое пьяных северян схватились между собой совсем рядом с заведением Помбрина; один из них хрипел что-то насчет лысого хозяина. Не обращая на них внимания, она взбежала по ступенькам, проигнорировав нескольких нахмурившихся охранников, которые были хуже даже тех ничтожеств, что охраняли Фолло, миновала вестибюль и оказалась в главном салоне, отделанном фальшивым мрамором, с дешевыми канделябрами на стенах и совершенно не возбуждающей мозаикой, изображавшей трахающуюся раком пару. Судя по всему, вечерний наплыв клиентов еще не наступил. Шлюхи обоего пола и одна персона, пол которой Джавра не взялась бы определить, скучали, расположившись на вызывающе пышных мебелях.

Помбрин был занят – распекал одну из своих подопечных за то, что она слишком много напялила на себя, – но как только Джавра вошла, вскинул на нее изумленный взгляд.

– Ты уже вернулась? Что-то пошло не так?

Джавра расхохоталась во весь голос.

– Все пошло не так. – Его глаза раскрылись еще шире, и ее хохот стал еще громче. – Для них. – И, взяв его за запястье, она вложила добычу ему в ладонь.

Помбрин уставился на ничем не примечательный сверток в звериной шкуре.

– У тебя это получилось?

Женщина обхватила его тяжеленной ручищей за плечи и прижала к себе. Он ахнул, почувствовав, как кости затрещали. Несомненно, она была очень крупна, но это случайное движение выдало в ней прямо-таки невероятную силу.

– Ты просто меня не знаешь. Еще не знаешь. Я – Джавра, Хоскоппская львица. Она посмотрела на него сверху вниз, и он ощутил незнакомое и неприятное чувство, будто он нашкодивший мальчик, совершенно беспомощный, перед матерью, застигшей его с поличным. – Если я берусь за дело, то не уклоняюсь от него. Но тебе предстоит узнать много нового.

– Я охотно расширю свое образование. – Помбрин вывернулся из-под тяжести, лежавшей на его плечах. – Ты… ты не открывала его?

– Ты ведь сказал: не открывай.

– Отлично. Отлично. – Он уставился в пол; на его лице начала складываться робкая улыбка – он не мог поверить, что все обошлось так просто.

– В таком случае давай расплачиваться.

– Конечно. – Он потянулся к кошельку.

Джавра подняла мозолистую ладонь.

– Половину я возьму натурой.

– Натурой?

– А разве ты не этим здесь торгуешь?

Он вскинул брови.

– Половина – это ж будет очень много натуры.

– Я справлюсь. И я намерена задержаться здесь.

– Вот повезло-то, – пробормотал он.

– Я возьму этого.

– Отличный выбор…

– И этого. И этого. И эту. – Джавра азартно потерла шершавые ладони. – Она будет заводить парней. Я не собираюсь еще и надрачивать за собственные деньги.

– Ну естественно.

– Я из Тонда, и у меня большие аппетиты.

– Начинаю представлять.

– И, ради светлого солнца, пусть кто-нибудь приготовит мне ванну. От меня и так несет, как от суки в течке, и боюсь даже подумать, что будет потом. Да ко мне сбегутся все городские коты! – И она вновь залилась хохотом.

Один из парней сглотнул. Другой с выражением, близким к отчаянию, оглянулся на Помбрина, но Джавра уже гнала свое стадо в ближайшую комнату.

– …снимай штаны. Ты разбинтуй мои титьки. Вы даже представить не можете, как туго мне приходится их завязывать, когда надо что-то сделать…

К счастью, дверь захлопнулась.

Помбрин взял за плечо Скалакая, самого доверенного из своих слуг, и подтащил вплотную к себе.

– Беги со всех ног в гуркский храм за Третьим каналом – это тот, что с зелеными мраморными колоннами. Знаешь его?

– Знаю, мастер.

– Скажи служителю, который будет молиться около входа, что у тебя сообщение для Ишри. Что предмет, которым она интересовалась, находится у мастера Помбрина. Для Ишри, запомнил?