— А председателем комсомольская ячейка предлагает избрать товарища Пермякова — он организовал коммуну, привёл её в колхоз, я думаю, что и в колхозе он сумеет организовать дело хорошо.

Её речь была встречена аплодисментами, начатыми комсомольцами. Предложение избрать председателем Пермякова пришлось по душе большинству колхозников и вызвало озлобление и гнев только среди кучки кулаков и их прихлебателей. Они о чём-то переговаривались, не голосовали, но открыто высказаться побоялись, и только один Иван Макарыч так азартно хлопал в ладоши, что все даже удивились. По предложению Пермякова в состав правления ввели несколько человек-коммунаров.

Перед закрытием собрания председатель вновь предоставил слово Борису, который поздравил колхоз «Ленинский путь» с избранием нового правления и отметил, что теперь этот колхоз действительно стал на ленинский путь. В заключение он сказал:

— Товарищи, теперь вы сможете справиться с самой главной задачей, стоящей сейчас перед вами — с выполнением плана весеннего сева. Я уверен, что вы проведёте его в срок и на высоком агротехническом уровне. Так, с вашего согласия, я и доложу в райком ВКП(б). Но не думайте, что у вас теперь всё пойдёт гладко и без задоринки. Врагов нашей власти, недовольных её начинаниями, в том числе и колхозным движением, ещё много. Есть они и в вашем селе. Теперь им действовать будет труднее, но не думайте, что они перестанут бороться и вредить где только смогут. На сегодняшнем собрании мы положили начало. Вам предстоит серьёзно проверить весь состав своего колхоза, изгнать из него пробравшихся кулаков и подкулачников, изгнать лодырей и разгильдяев. Сельсовету необходимо проверить правильность проведения раскулачивания в вашем селе и исправить, как об этом указывает товарищ Сталин, те ошибки, которые были допущены. Я уверен, что с этими трудными задачами вы справитесь с честью!

На следующий день Борис Алёшкин возвращался в Завитую. Он ехал, нагруженный протоколами последних собраний, списком членов нового правления колхоза и, самое главное, сознанием отлично выполненной работы. В общей сложности в Демьяновке он провёл 17 дней.

Через день на заседании бюро завитинского райкома ВКП(б) для доклада Борису, как и прочим его сотоварищам, было предоставлено 15 минут. Он с трудом уложился в отведённое время. Его сообщение о том, что Пермяковская коммуна (так её звали в райкоме) влилась в колхоз «Ленинский путь», а сам Пермяков был избран новым председателем колхоза, было встречено с недоверием также, как и сообщение о том, что на последнем собрании было переизбрано правление колхоза и заменено почти в полном составе. Помимо недоверия, некоторые из присутствовавших на бюро высказали недовольство. Особенно возмущался какой-то толстый, пузатый, в золотых очках, пожилой человек, он говорил:

— Мы тут работаем годами, с трудом сколотили костяк правления колхоза «Ленинский путь»! Вдруг приехал молодой и, видимо, ещё совсем неопытный товарищ и всё в один день поломал! Ломать ведь просто, а строить-то нам придётся. Он приехал и уедет, а каково нам с этим Пермяковым и его подручными работать будет? Они там, в коммуне, окулачились совсем, их надо было распустить и каждого по отдельности принимать в колхоз, а всё их имущество передать правлению колхоза. И потом, что это за новый пересмотр раскулачивания? Ведь в прошлом году им я руководил, а теперь всё это будет происходить без районного представителя? По-моему, действия этого горячего военного, кажется, товарища Алёшкина, надо признать неправильными, опрометчивыми и, если и не наказывать его за допущенное самовольство, то только приняв во внимание его молодость. По-моему, туда надо срочно ехать кому-нибудь из работников района и исправить допущенные ошибки. Наверно, придётся опять ехать мне…

Но в этот момент оратора перебил секретарь райкома:

— Я думаю, что вам, товарищ Осипов, ехать в Демьяновку, да, впрочем, и вообще куда-нибудь, не придётся. Я только что вернулся из Демьяновки, где был уже после товарища Алёшкина. Тамошние коммунисты, комсомольцы, да и большая часть беднейшего крестьянства считает, всё, что он там сделал, было правильно. В райком уже давно поступали слухи о неблагополучии в этом селе. Мы всецело полагались на вашу информацию, а она ведь оказалась, мягко говоря, неправдивой. Мы поэтому и решили послать в Демьяновку нового, постороннего человека и, как я убедился, поступили правильно. Он оправдал наше доверие, провёл большую работу, сумел убедить и товарища Пермякова, и коммунаров вступить в колхоз, а вы, товарищ Осипов, не смогли этого сделать в течение года. Я побеседовал с товарищем Пермяковым и полагаю, что с планом весеннего сева этот колхоз теперь справится. Предлагаю от имени бюро райкома объявить товарищу Алёшкину благодарность и сообщить об этом в Благовещенский обком ВКП(б) и в воинскую часть, где он служит. А о вас, товарищ Осипов, нам ещё придётся поговорить на специальном бюро райкома, вероятно, этот разговор будет не из приятных.

Так закончился ещё один эпизод из жизни нашего героя. Он замечателен тем, что Борису впервые пришлось столкнуться с практической работой по организации колхозной жизни на селе. Он сумел найти в решении этой задачи правильный путь. Конечно, всё это явилось следствием того политического роста, который произошёл в нём под действием воспитания в партийной ячейке ДГРТ, а также в результате регулярных политзанятий в роте.

Глава пятая

В свои подразделения Борис Алёшкин и Николай Басанец вернулись 10 апреля. Как и все командированные, они доложили о своём прибытии по команде, т. е. каждый из них доложил своему командиру отделения, тот командиру взвода, последний командиру роты и т. д., а о проведённой ими за время командировки работе — коротким письменным рапортом непосредственно комиссару дивизии Щёлокову.

Надо сказать, что за время командировки Борис и Николай, хотя и небольшое время провели вместе, но основательно сдружились. Кроме общей военной службы, порученной работы на селе и дружбы каждого из них с братом Николая, Григорием Басанцом, их объединяла и любовь к сцене и музыке. Как оказалось, Коля отлично играл на многих инструментах, как на струнных, так и на духовых. Мы знаем, что на многих из них умел бренчать и дудеть и Борис, но его умение, конечно, не шло ни в какое сравнение с мастерством Николая. Борис очень удивился, узнав, что Басанец не принимает участия в дивизионном эстрадном коллективе. По возвращении в часть, на первой же репетиции он сказал Сафронову о выдающихся способностях Николая. В этот же вечер Сафронов вызвал Басанца в клуб и попросил его показать своё умение. Алёшкин очень расхваливал игру Николая на губной гармонике.

Действительно, не только на Сафронова, но и на всех присутствующих на репетиции,