— Поэтому ты и не смогла прийти вчера к «Люси»?

— Я и так бы не пришла, — поколебавшись, ответила Меган.

Рэй кивнул, словно соглашаясь.

— Ты убил этих людей, Рэй?

— Нет.

— А Стюарта Грина — ты?

Он не ответил.

— Ты узнал, что он дурно со мной обращается.

— Да.

— И тебе это было небезразлично. Ты ведь даже… — она запнулась, — любил меня.

— Да.

— Рэй, я хочу, чтобы ты наконец сказал мне правду.

— Скажу. Но сначала ты.

— Что я? — Встретившись с ним взглядом, Меган почувствовала, что ее словно током ударило.

— Кэсси, это ты убила Стюарта Грина?

Брум не стал тратить времени на наводящие во-просы.

Он пытался сохранять спокойствие, но не очень-то получалось. Он велел Руди оставаться в клубе и сразу позвонить, если Лорен объявится. Далее, не говоря ни слова, Брум помчался к машине и, вытащив на ходу пистолет, поехал к Лорен.

Пожалуйста, ну пожалуйста, только не это…

Он позвонил в участок, чтобы прислали подмогу, но ждать времени не было. Брум изо всех сил жал на акселератор. В груди горело. В ушах возник страшный шум. Из глаз на морозном утреннем воздухе полились слезы.

Все это не имело значения. Значение имело только одно: Лорен.

Если с ней что-то случилось, если кто-то напал на нее…

По улице, на солнце, пришедшем на смену ночи, купавшейся в искусственном свете, брели люди. Брум не обращал на них ни малейшего внимания.

«Не Лорен. Пожалуйста, только не Лорен».

Брум круто завернул за угол и увидел впереди ее дом. Он вспомнил то, как когда-то остался здесь на ночь. Тогда это мало что для него значило, а для нее, наверное, еще меньше, а теперь он последними словами клял себя за глупость.

Ощутив прилив адреналина, Брум прибавил скорости и через ступеньку взлетел на крыльцо. Он едва не высадил дверь плечом, но вовремя остановился. Нельзя вламываться в дом. Уж ему ли этого не знать? Но и выжидать времени нет. Брум отдышался и потянул дверную ручку.

Квартира Лорен оказалась открытой. У него екнуло сердце. Неужели у нее не хватило ума запереться?

Сомнительно.

Брум медленно, держа пистолет наготове, потянул на себя дверь. Она заскрипела.

— Полиция! — крикнул он. — Есть кто-нибудь?

Никто не откликнулся.

Брум шагнул внутрь.

— Лорен! — Он услышал испуг в своем голосе.

«Пожалуйста, нет, пожалуйста, не надо…»

Брум обежал взглядом гостиную. Совершенно неприметная комната. Диван с подушками — такой увидишь в любом мебельном магазине. Скромный по сегодняшним меркам телевизор. В типичном стиле Атлантик-Сити на стенных часах вместо циферблата — круг, как для игры в рулетку.

Кофейный столик с тремя пепельницами, на дне и боках которых изображены сцены из жизни находящегося на эспланаде старого здания Городского собрания Атлантик-Сити. Справа небольшой бар с двумя табуретами. Бутылки «Смирновской» и джин «Гордонз» стояли на страже, как два часовых. Такие же, как в «Ла Крем», одноразовые тарелки.

— Есть кто-нибудь? Полиция. Выходите с поднятыми руками.

По-прежнему никакого ответа.

Настенные украшения представляли собой репродукции афиш старой эстрады, например, Блейз Стар, звезда 20-х годов, на сцене «Глоуб» в Атлантик-Сити.

Просторной квартиру Лорен нельзя было назвать, да и шикарной тоже, но имелось в ней нечто, безошибочно указывающее на ту, кто здесь жил. Брум помнил, что спальня здесь слева, ванная справа, кухня в глубине. Сначала он заглянул в спальню. Там царил изрядный беспорядок. Яркая одежда Лорен была развешана в основном не в шкафу, а на манекенах, и в этом угадывался какой-то дизайнерский замысел.

Постель же была не тронута.

Брум откашлялся и вернулся в гостиную. Все, времени больше терять нельзя. Он прошел на кухню. Еще издали увидел холодильник цвета авокадо, весь залепленный магнитами-сувенирами. У двери Брум замер.

«О нет…»

Он бросил взгляд на линолеум под столом и сокрушенно покачал головой. Затем присмотрелся внимательнее, словно в надежде, что ему показалось, но, конечно, это было не так.

Весь пол был залит кровью.

— Кэсси, это ты убила Стюарта Грина?

Рэй поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Он хотел увидеть ее реакцию на то, что собирался сказать, или, изъясняясь на жаргоне этого проклятого города, «клюнет» ли она.

— Нет, Рэй, — сказала Меган, — я его не убивала. А ты?

Рэй не отрываясь смотрел на ее красивое лицо, но не улавливал на нем ничего, кроме удивления. И он ей поверил.

— Рэй!

— Нет, я тоже не убивал его.

— В таком случае кто?

Наступил самый трудный момент. Он хотел сказать ей правду. Но беда в том, что теперь, когда он уверился, что ее вины тут нет, слишком трудно было подо-брать слова.

— В тот вечер, — начал Рэй, — ты пришла на то место и, увидев, что Стюарт Грин лежит рядом с большим валуном, решила, что он мертв.

— Слушай, Рэй, мы уже проходили все это.

— Не перебивай, дослушай до конца.

— Да, — сказала Кэсси, — я увидела его и подумала, что он мертв.

— И убежала, так? Испугалась, а вдруг на тебя подумают.

— Или на тебя.

— Верно, — кивнул Рэй, — или на меня.

— Не понимаю, Рэй. Что я здесь делаю? Зачем ты позвал меня?

Ну как объяснить ей все, чтобы она поняла?

— Зачем ты пошла в тот день в парк?

— То есть как это зачем? — непонимающе посмотрела на него Меган. — Я получила от тебя сообщение. И там вполне ясно было сказано, когда прийти и куда.

— Но я не посылал тебе никакого сообщения, — покачал головой Рэй.

— Не посылал? А что же я тогда получила?

— Не знаю.

— Хорошо, а как в таком случае ты сам там оказался?

— Я шел за тобой, — пожал плечами Рэй.

— Не понимаю.

— Я знал, каково тебе приходится со Стюартом Грином. Я ведь даже просил тебя уехать со мной, начать жизнь с чистого листа, помнишь?

— Мечты… — Меган еле заметно улыбнулась.

— Может, и мечты. А может, если бы ты меня тогда послушала…

— Давай не будем ворошить прошлое, Рэй.

Он кивнул. Она была права.

— В общем, в тот вечер я шел за тобой. Ты поставила машину на стоянку у Сосновых Вырубок и по-шла вверх по дороге. Куда ты идешь и с кем у тебя назначено свидание, я и понятия не имел. Наверное, ревновал, не знаю. Какое это теперь имеет значение? Ты вышла на тропинку. Я остановился. Если у тебя свидание с мужчиной, какое я к этому имел отношение? Мы ведь не давали друг другу клятву верности. И так было даже веселее, правда?