Варвара, оставшись одна, тяжело вздохнула. Как же у них получается легко – все ошибки и преступления свалены на мертвого Берию, а ей рекомендовано обо всем забыть. Да и о чем забывать-то, если ничего и не было?

Мишутка вернулся из школы, Варя прижала его к себе крепко-крепко, поцеловала в макушку и подумала о том, что у нее остался единственный человек, которого она любит, – сын. И она посвятит всю жизнь тому, чтобы сделать его счастливым.

Советский резидент во Франции получил шифрованное приказание уничтожить мадам Татьяну Беспалофф, причем проделать все так, чтобы не возникло никаких подозрений: пожилая дама скончалась, скажем, от сердечного приступа или инсульта. В распоряжении резидентуры было великое множество новейших средств, в том числе и редкие яды, токсины, обнаружить которые в человеческом организме практически невозможно.

Но травить миллионершу не понадобилось – мадам Беспалофф доставили в частный госпиталь (выстроенный, кстати, на ее деньги и носивший имя ее покойного отца), расположенный в Нейи-сюр-Сен: у нее диагностировали гриппозный менингит, и врачи давали минимальные шансы на выздоровление. Резидент успокоился, радуясь тому, что природа сама избавит его от проблемы под названием «Татьяна Беспалофф».

События последующих недель и месяцев были такие стремительные и завораживающие, что о старухе все забыли, – сначала умер товарищ Сталин, затем в Москве начался дележ власти, и Лаврентий Павлович Берия, казавшийся таким всемогущим, вдруг тоже оказался врагом народа и был расстрелян. А резиденту было приказано предоставить письменный отчет в единственном экземпляре о том, что замышлял разоблаченный враг народа, и велено забыть обо всем, что замышлялось в отношении мадам Беспалофф.

Резидент, как, впрочем, и начальство в Москве, понятия не имел, что в конце декабря Татьяне Беспалофф нанесли визит несколько человек из французской контрразведки. Причем в особняк они проникли под видом команды водопроводчиков, якобы прибывших устранить неполадки в системе отопления, – никто не должен был знать о том, что они посещали мадам и имели с ней недолгий, но чрезвычайно важный разговор. Ведь за особняком могли вести наблюдение русские.

Татьяна была крайне удивлена и встревожена, когда узнала, что с ней желают переговорить представители контрразведки. Еще больше она удивились, когда узрела у себя в библиотеке троих мужчин, одетых в комбинезоны и походивших на водопроводчиков. Гости не стали долго ходить вокруг да около и поведали Татьяне следующую историю. Французская контрразведка перехватила шифрованные сообщения из Москвы, предназначавшиеся для советского резидента в Париже. Советы не знали, что их сообщения уже на протяжении нескольких месяцев оказываются в руках врага и сотрудники контрразведки, сумев найти ключ к шифру, могли свободно читать тайную переписку.

Именно таким образом стало известно, что вскоре планируется осуществление неслыханной и чрезвычайно дерзкой акции – русские собираются убить мадам Татьяну Беспалофф, владелицу ряда заводов, фабрик, банков и верфей, обладательницу миллионного состояния, причем представить ее смерть как несчастный случай или кончину от естественных причин. После смерти мадам все ее богатство, согласно составленному ею много лет назад завещанию, унаследовал бы ее единственный сын Поль, находившийся в те дни в Москве. И Советы хотели наложить лапу на деньги и имущество мадам Беспалофф.

План был поистине возмутителен, но в то же время изящен и прост: не прикладывая особых усилий, Москва становилась бы владелицей десятка расположенных на Западе предприятий, некоторые из коих выполняли военные заказы НАТО, французского и американского правительств. Каким именно образом коммунисты желали заполучить состояние, ясно не было. Скорее всего, при помощи Поля Беспалофф, который, не исключено, тоже был посвящен, хотя бы и частично, в заговор – молодой человек давно не поддерживал отношений с матерью, считал ее своим врагом и был убежденным коммунистом.

– Нет, подобное полностью исключено! – воскликнула тогда Татьяна. – Господа, вы уверены, что здесь нет ошибки?

– Уверены, мадам, – ответил один из визитеров, заместитель главы французской контрразведки. – Вполне вероятно, что ваш сын намерен передать все имущество Советам, и ни один суд в мире не помешает ему так сделать.

– Поэтому вы должны обезопасить себя и немедленно изменить завещание, – вступил в разговор другой. – Не забывайте, что вы слишком много значите для западных правительств, в первую очередь для французского, и мы не можем допустить ни вашей гибели, ни того, чтобы коммунисты стали владельцами вашего состоянии и, что еще хуже, военных предприятий!

Но более всего в тот момент Татьяну занимали не вопросы национальной безопасности и составления нового завещания, а совершенно иное – она думала о сыне. Неужели он оказался заложником в гнусной политической игре? Павлуша ненавидит ее, но не до такой же степени, чтобы дать согласие на хладнокровное убийство собственной матери...

– Я уверена, мой сын к происходящему не причастен, – заявила Татьяна. – Почему бы вам не переговорить с ним? Он наверняка подтвердит, что...

– Мадам, – прервал ее один из визитеров, – ваш сын находится сейчас в Москве, и нас не особо интересует, посвящен ли он в план, разработанный, как нам удалось узнать, лично маршалом Лаврентием Берией. Он в любом случае является заложником Советов и не покинет территорию их страны, пока не даст санкцию лично маршал Берия.

– Не забывайте, если ваши заводы окажутся в руках коммунистов, это станет подлинной катастрофой, – заговорил третий «водопроводчик». – Одним махом Москва станет обладательницей множества промышленных секретов, в том числе и в военной области, что приведет к колоссальному усилению позиций коммунистов не только в Европе, но и во всем мире.

Татьяна не знала, чему верить, а чему нет. И не имела понятия, что надо делать. Инициативу взяли в свои руки представители контрразведки. Один из них положил перед ней лист с напечатанным на машинке текстом и сказал:

– Прошу вас подписать новое завещание.

Женщина прочитала его и воскликнула:

– Вы требуете от меня, чтобы я завещала все французскому государству? Это неслыханно, господа! А затем меня устранят не коммунисты, а ваши молодчики?

– Мадам, как можно! – обиделся один из офицеров.

Татьяна разорвала бумагу со словами:

– Я верю в своего сына, хотя так уж получилось, что он считает меня своим самым главным врагом. Подписывать новое завещание я не буду.

– Но в любом случае мы должны обезопасить вас, – продолжил разговор представитель контрразведки, – а сделать это в вашем особняке проблематично. Сегодня же будет распространено коммюнике о вашем внезапном тяжелом заболевании, скажем, менингитом и помещении вас в одну из больниц, где двадцать четыре часа в сутки вас будут охранять наши люди.

– А что с моим сыном? – спросила Татьяна, на что получила ответ:

– Мадам, сейчас важнее всего думать о вас, так как от вашего здоровья и вашей жизни зависит мир в Европе и, не исключено, на всей планете.