— Вот-вот, — кивнула Химена и переглянулась с мужем. — Как это возможно?

— Это возможно, потому что приспешники этого колдуна, мнимые друиды, уводят людей в лес, где устраивают пьяные оргии под видом священных ритуалов, — ответил Мэт, стараясь не встречаться взглядом с настоятельницей. — Эти оргии сопровождаются всеми страстями, которые только способно пробудить опьянение.

— Не может же быть, чтобы и... — Аббатиса не договорила и покачала головой. — Неужто вся страна могла пасть так низко?

— Если она падет еще ниже, между Бретанглией и Меровенсом заплещутся волны моря, — угрюмо заявил Мэт.

— А принц Джон в сговоре с этим мнимым друидом, — объяснил аббатисе сэр Оризан.

— Вот как?! — резко обернулась к рыцарю настоятельница. — Ну разве я не сказала, что все это — его рук дело!

На самом деле напрямую она этого не говорила.

— Думаю, принц Джон здесь скорее жертва, — задумчиво проговорил Мэт. — Он всего лишь еще один человек, одурманенный лживыми проповедями главного друида — проповедями, которые он разбрасывает по стране, словно сеятель — семена.

— И как же это ему удается? — потребовала ответа аббатиса.

— На него работают менестрели. Они повсюду распевают скабрезную песню, порочащую честное имя королевы. Там поется о том, что принц Брион — незаконнорожденный ребенок, — ответила Химена.

Мэт изумленно посмотрел на мать, но сразу понял, что дивиться нечему. Ведь он сам уже дважды слышал эту балладу, следовательно, могли ее услышать и его родители.

— Злобный лгун! — вскричала аббатиса. — Все знают, что она была образцом добродетели с тех пор, как вышла за Драстэна!

— С тех пор — да, — вступил в разговор Рамон. — Но похоже, некоторые испытывают сомнения относительно ее жизни до этого брака. Соответственно, возникают и сомнения относительно того, как она вела себя впоследствии.

— Сомнения могут возникнуть только у тех, кто сам грешен! Брион — вылитый отец, только чище душой! Если уж сомневаться в отцовстве Драстэна, так лучше взглянуть на Джона!

— Тс-с-с! Не так громко! — Мэт поднял голову и опасливо оглядел стропила.

— Да-да! — озабоченно проговорил Рамон. — Колдун разослал по всей стране воронов-шпионов.

Аббатиса прищурилась.

— Эти поедатели падали всегда были птицами, приносящими беду.

— А стоит воронам услышать, как кто-то дурно отзывается о принце Джоне, они каким-то образом докладывают об этом солдатам, — сказал Мэт. — Затем солдаты являются и арестовывают болтуна.

Долан поежился и этим привлек к себе внимание аббатисы.

— С тобой такое было? — спросила она. Долан кивнул.

— Бедняга! — покачала головой аббатиса. — Теперь ты хромаешь. Что еще сделали с тобой?

Вместо ответа Долан открыл рот и замычал. Аббатиса содрогнулась и отвела взгляд.

— Воистину страной владеет Зло! — воскликнула она и обернулась к Химене и Рамону. — Но почему вы пришли сюда, в орден Святой Урсулы?

— Вопрос резонный, — подхватил Мэт. — Я думал, что вы остались в Бордестанге для того, чтобы защищать королеву Алисанду и внуков.

— Война в Бретанглии заставила твою супругу посчитать, что угроза для Меровенса миновала — по крайней мере на время, — сказал Рамон. — Мы решили отправиться на север, чтобы побольше узнать о том, что здесь происходит.

Мэт вздохнул:

— И мой план оставить вас дома в безопасности благополучно рухнул.

Отец ответил ему лукавой усмешкой.

— И все-таки — почему вы пришли сюда?

Химена пожала плечами:

— Мы шли на север окольными путями, госпожа аббатиса, заходили в деревушки и небольшие городки, чтобы послушать, что говорят люди. Но за нами увязалась погоня — солдаты с жуткой собакой-ищейкой, и мы побежали от них, а мне что-то подсказало, что спастись можно именно здесь, в этой стороне.

— Вашей душе подсказала это святая, наша покровительница, — заключила аббатиса. — Видимо, вы истинно верующая женщина, иначе ваша душа не услышала бы голоса святой Урсулы. Но что вы такого сделали, чем привлекли к себе внимание этих солдат?

Химена и Рамон обменялись взглядами, и Химена ответила настоятельнице:

— Мы спасли одну деревенскую девушку от солдат, сумели протянуть время и дали возможность тамошнему священнику подоспеть и прогнать солдат. Потом мы помогли одному ювелиру, у которого его барон намеревался отобрать последние унции золота, а потом исцелили от ран священника, который пытался защитить этого ювелира и был избит солдатами.

— Понятно, — кивнула аббатиса. Она явно была потрясена рассказами Химены. — Но как этот барон осмелился поднять руку на священнослужителя!

— Он заявил, что перешел в другую веру — стал последователем учения мнимых друидов и стал поклоняться их богам, — отвечал Рамон. — Поэтому, сказал он, ему больше незачем бояться церкви.

— Все зашло намного дальше, чем я думала! — воскликнула мать Дицеабо. — Но как же так могло выйти, что в стране бесчинствует зло, а я ничего об этом не знала? Ведь мы оказываем гостеприимство странникам, и их тут бывает много!

— Все это произошло всего за несколько недель, — объяснила ей Химена.

— Если так, то все ловко задумано! Быть может, в конце концов, это и не принца Джона происки. — Она обернулась к Мэту. — Ну а вы как привлекли к себе внимание погони?

— Думаю, за нами они прежде всего погнались из-за того, что мы спасли одного священника от нападок мнимого друида, — ответил Мэт. — Затем я помешал ритуалу, который этот друид предназначил для завлекания новых людей в свою секту, и довел его до храма, по пути обороняясь от злого колдовства. В храме этот раскаявшийся грешник исповедовался. Он и теперь находится в церкви — надеюсь.

Аббатиса на миг задержала на Мэте взгляд.

— Да, пожалуй, за это вас могли преследовать. Но почему вы отправились в наш монастырь?

— Нас послал сюда тот священник, которого я спас от мнимого друида. Я спросил у него, как бороться с этой ересью, и он посоветовал мне спросить об этом у вас.

Аббатиса широко открыла глаза и смущенно отвела взгляд.

— У меня? Да что же я знаю о сражениях и борьбе? Я знаю только молитвы, посты да как управлять орденом, но что от этого толку в борьбе с ложью, суть которой непонятна даже многим из тех, кто ее сеет?

Мэт склонил голову, сжал кулаки. Надежда была готова покинуть его. Сэр Оризан устремил на него полный опасения взгляд.

А вот Химене доводилось и прежде видеть сына в таком настроении. Она лишь на миг задержала взгляд на отчаявшемся Мэте и посмотрела на аббатису.

— А нет ли у вас каких-либо историй о том, чтобы святые воевали с настоящими друидами?