Я не понимал, что за вакханалия тут творится, но в одном я был уверен.

Выйдя из своего укрытия, я приблизился к человеку со спины. Я не старался быть бесшумным, но он, казалось, был настолько увлечен этой пляской теней, что вообще меня не слышал.

— А говорят, что это я не боюсь смерти, — усмехнулся я прямо у него над ухом.

Человек резко подскочил со скамейки и отпрыгнул. Одновременно с этим пляска теней стала ярче и четче, но через мгновение все прекратилось.

Я усмехнулся и присел на лавку, подобрал наруч и протянул его человеку.

— Тебя же грохнут, ты в курсе?

— Только если ты кому-то расскажешь, — ответил Хоуп, снимая капюшон и беря блокиратор. — Ты следил за мной?

— Ага, — кивнул я, улыбаясь. — Кроме нас тут никого, свой хвост еще вечером скинул.

Хоуп вздохнул и нацепил блокиратор обратно на руку. Мало того, что он одел плащ с рукавами, так еще и наруч снял посреди академии.

— Я думал, они как-то отслеживают, что эти штуки на тебе.

— Нет. Только если начну снить наяву.

— А это что тогда было?

— Ты чего приперся?

— Вина принес, — я вытащил из-за пазухи вторую бутылку. — Будешь?

— Ты притащился за мной через половину города посреди ночи, чтобы предложить вина?

— Хорошее, из Шоу. Бион передал, у него плохого не бывает.

— Давай, — вздохнул Хоуп и взял бутылку, присаживаясь рядом.

— Ничего не хочешь рассказать? — спросил я, нарушая тишину.

— Нет, — включил он интроверта.

— Я тебя не сдам, не парься. Но зачем тебе это? Тебе же разрешили носить только три блокиратора.

— Мне мало.

— Для чего мало?

— Это тебя не касается.

— Только сегодня задался вопросом, нафига ты вообще пошел в академию после стольких лет, если даже не рассчитывал сюда поступить?

Тишина в ответ. Ну, это чужие тайны, я это уважаю и лезть в них не собираюсь. Просто мне чисто по-человечески не хочется, чтобы Хоуп помер из-за какой-то глупости.

— За тобой следят, как и за мной, — продолжил я. — Видимо, не ночью. Боятся, что ты можешь стать причиной нового катаклизма.

— А ты черпаешь силу у Архитектора, но жив до сих пор.

— Ничего я не черпаю.

— Почитай трактат «О калейдоскопе и его изнанке». Многое узнаешь.

— Хорошо, до этой книжки я как-то не добрался. С тобой что-то произошло два или три года назад? В ночь сближения.

— Откуда ты знаешь? — удивился Хоуп.

— Если творится какая-то дичь, то она произошла два-три года назад в ночь сближения. Уж поверь, я знаю о чем говорю.

— Это личное, — произнес Хоуп.

— У тебя все личное. Но ты знаешь, я не лезу, дело твое. К тому же, я и сам одной ногой в могиле, уже бог знает сколько лет.

Мы допили вино прямо из горла. Ночь была теплой и по-своему красивой, а с Хоупом мы уже давно не виделись. Всегда приятно помолчать с умным человеком под светом трех лун.

— Я кое-кого ищу здесь, — произнес Хоуп.

— Друга? Или родственника? — я почему-то вспомнил Стефана.

— Нет, просто кое-кого важного. Очень. Говорят он был здесь, так что возможно мне удастся найти его след.

— Для сыщика ты очень плохо скрываешься, — вновь усмехнулся я.

— Я вообще-то работал частным детективом, — насупился Хоуп.

— О, как, — натурально удивился я.

— И при том, весьма хорошим. Пусть и не особо популярным.

— И кого же ты ищешь? Я многих тут знаю. Смерть, Детей Сумрака, у эльфов гостил одно время.

— Они не помогут, я ищу одно потерянное сновидение. Оно очень важное.

— Опа, знаешь, я тоже. А нет, я сон потерянный ищу, вечно путаю.

— А имя у твоего сна есть?

— Неа. Ну есть, наверное, но я не в курсе. А у твоего.

— Есть, но странное. Я пытался звать его в калейдоскопе, но оно не отвечает.

— Ну и? Сказал «А», говори «Б».

Хоуп вздохнул и улыбнулся краешком губ. Открыл было рот, но потом снова закрыл в привычной своей манере. Я уже давно понял, что не надо из него ничего вытягивать, захочет — сам расскажет. В конце концов, ему тоже иногда надо с кем-то пого…

— Скай. Его зовут Скай.

— Кхм, повтори, пожалуйста, а то у меня в голове бом-бом, — произнес я.

— Скай, — ответил Хоуп. — Так зовут сновидение.

— А выглядит он как большой кот с шерстью… ну такой, цвета слоновой кости.

— Без понятия, стоп, что?

— Что?

— Что ты сказал? Ты знаешь, как он выглядит?

— А ты не знаешь? Ты ищешь сновидение просто по одному имени?

— Ну, да. И не с такой информацией приходилось работать.

— А как ты его вообще ищешь?

Хоуп замер, задумался, вздохнул и натянул капюшон поглубже. И только через минуту заговорил.

— Ты что-то знаешь, да? Конечно ты что-то знаешь, ты же сам тогда позвал меня в отряд.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, но я тоже ищу Ская. Он как-то связан с моим сном.

— Расскажешь?

— Расскажу. Но сначала ты.

— Проще показать.

Он огляделся по сторонам, убедился, что кроме нас здесь никого нет, и снова снял один из блокираторов с руки. Затем положил ладонь мне на плечо, и я увидел.

— Это дар лунатиков. Или особенность, не знаю. У всего вокруг есть сны, даже у камня. Но особенно у мест. Они не видят калейдоскоп, потому смотрят свои воспоминания.

И я увидел. Как в тот раз с тенями и шумом на периферии, но теперь все было четким и прямо перед глазами. Люди ходили из стороны в сторону, по одному, парочками, толпами. Они говорили, шутили, растворялись и проявлялись.

Парк ожил, день сменялся ночью, луны вновь уступали солнцу и так продолжалось бесконечно. Словно смотришь запись с камеры на перемотке, только какую-то выборочную. Словно бы смотришь десятки записей, наложенных друг на друга одновременно.

— В старом замке рождается призрак, звенящий цепями, — продолжал говорить Хоуп. — Это сон замка о прежнем владельце. Сильный, яркий, наполненный эмоциями. В избе у крестьян завелся домовой, что прячет вещи и выпивает поставленное молоко. Это сон о предках, что жили там, и дом помогает новому поколению, как умеет. В каждом городе есть мастер снов, живущий в башне. Эти башни настолько старые и пропитаны снами, что становятся почти живыми. Все это — сны окружающего мира.